Читаем Николай II полностью

Они целиком и полностью соответствовали той роли, которая отводилась национальным мифом дочерям «благочестивейшего самодержца»: скромные, верующие, послушные воле родителя. Жизнь распорядилась так, что в историю они вошли, сыграв эту единственную роль, «растворившись» в отце и матери. Если это рассматривать как невольную (хотя и чистосердечную) жертву, то это жертва идее, самодержавной идее, стилизованной Николаем II под XVII век. Идея поглотила личное счастье, а в итоге и жизнь, дав взамен страстотерпческую славу. Но об этом позже. В 1913 году будущая трагедия монархии со всей отчетливостью еще не просматривалась. Апологеты самодержавия имели возможность заявлять, что «Россия воплощается в своем Царе», а царь «есть высшее проявление понимания народом русским своей судьбы». В качестве доказательства казалось вполне нормальным вспомнить о гимне: «Боже, Царя храни! Сильный, Державный, царствуй на славу нам! Царствуй на страх врагам, Царь православный! Боже, Царя храни!» Однако чем дальше, тем больше слова гимна становились только словами; содержание выхолащивалось, а форма продолжала существовать.

***

Если для монархистов 300-летний юбилей дома Романовых был государственным праздником, главным действующим лицом которого являлся самодержавный государь, то для политической оппозиции это было напоминание об «отсталости» и «дикости» политического бытия России. Один из самых талантливых публицистов русской социал-демократии — Л. Д. Троцкий откликнулся на 300-летие памфлетом, героем которого стал правящий монарх. Понятно, что для революционеров царь был средоточием всех бед страны, ответственным за любые «преступления и злодеяния» режима. И все же, по моему убеждению, памфлет Троцкого игнорировать не стоит, ибо в нем содержится квинтэссенция всех «левых» претензий к самодержавию. В духе Троцкого большевики писали о царе и после того, как они захватили власть, и даже когда автор был объявлен «врагом трудового народа», агентом всевозможных разведок и фашистским наймитом.

Итак, для Троцкого Николай II не просто «августейший штемпель» (как его назвал еще в 1904 году П. Б. Струве), силой обстоятельств он стоит в центре всей государственной машины, оказывая на ее ход определяющее влияние и «усугубляя ее подлый святошески-разбойнический, церковно-погромный характер». При этом сам Николай II, по словам автора, — «вырожденец по всем признакам, со слабым, точно коптящая лампа, умом, со слабой волей», воспитанный «в атмосфере казарменно-конюшенной мудрости и семейно-крепостнического благочестия своего родителя, крутого и тупого Александра III». Давая столь яркую и резкую характеристику, Троцкий указал и на то, что Николай II имеет много черт, роднящих его с «полоумным Павлом».

Схема была проста и удобна. Описывая самодержца, она позволяла критиковать самодержавие, и наоборот. Грубо, развязно и безжалостно, но тем не менее верно Троцкий указывает на главную черту личной политики Николая II — охранение самодержавия (как он пишет, «самодержавного идиотизма, общественной и государственной неподвижности»). Охранение самодержавия для автора — это преодоление козней и чар исторического процесса, приостановка колеса развития. Для доказательства составляется и список «достижений» царя, открываемый Ходынкой «с 5000 трупов». Далее упоминаются стачки и выступления рабочих, закончившиеся их убийством; закрытие периодических изданий; репрессивная студенческая политика; отлучение от Церкви Л. Н. Толстого и политика в отношении Финляндии; Русско-японская война; 9 января 1905 года; ненависть к инородцам, покровительство погромам и дело Бейлиса, которое якобы «ведется в угоду царю»; и наконец, государственный переворот 3 июня 1907 года.

Свалив в одну кучу всё и вся (и случайные трагедии, и государственные просчеты, и церковные решения), Троцкий нарисовал картину деградации власти, возглавляемой «ничтожным по духу», но «всесильным по власти» царем, не забыв поиздеваться над его предрассудками, достойными эскимоса, и кровью, «отравленной всеми пороками ряда царственных поколений». После 9 января 1905 года, утверждал Троцкий, «царь становится признанным и открытым покровителем… разномастной, но одинаково преступной сволочи» (партии «политических фальшивомонетчиков», с одной стороны, и «банды кровопускателей» — с другой). «Это — его единомышленники, его соратники, его духовные братья. <…> Это — его партия, это — подлинный, романовский „народ“».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии