Николай II

Незадолго до смерти, весной 1915 года, великий князь Константин Константинович пережил еще одно потрясение: 19 мая, под Львовом, был убит его зять, супруг дочери Татьяны — князь Константин Александрович Багратион-Мухранский, флигель-адъютант императора и поручик Кавалергардского полка. Смелый человек и замечательный офицер, имевший Георгиевское оружие, он командовал ротой и погиб от шальной пули чуть ли не в первом бою. У князя остались маленькие дети — сын Теймураз и дочь Наталия. Потомка древнего рода грузинских царей, К. А. Багратион-Мухранского похоронили на Кавказе, в старинном православном Мцхетском соборе. И хотя формально князь не принадлежал к Императорской фамилии (в 1911 году Николай II издал указ, позволявший княжнам и князьям императорской крови нединастические браки при условии того, что их дети утратят право на престол), его дети были законными внуками русского великого князя, связанными многочисленными родственными узами с членами дома Романовых.

Чем больше становились потери, чем дальше отодвигались сроки окончания военных действий, тем тревожнее чувствовали себя дальновидные современники. Уже осенью 1914 года великий князь Николай Михайлович осознал, что конечным результатом войны для всех стран станут «громадные перевороты». «Мне мнится, — писал он, — конец многих монархий и триумф всемирного социализма, который должен взять верх, ибо всегда высказывался против войны. У нас на Руси не обойдется без крупных волнений и беспорядков, когда самые страсти улягутся, а вероятий на это предположение много, особенно если правительство будет бессмысленно льнуть направо, в сторону произвола и реакции»[102]. Прекрасно зная историю (в том числе и французской революции), великий князь предвидел горькую развязку, не ошибся и в определении «тактической линии» верховной власти. В сентябре 1914 года, говоря о том, что выбор Николая Николаевича Верховным главнокомандующим уже признается неудачным, он не без ехидства отмечал, что император признает несвоевременным брать бразды управления армиями. «Вот когда побьют, да мы отступим, — писал Николай Михайлович, — тогда можно будет попробовать. Едва ли я очень далек от истины. Поживем — увидим» (курсив мой. — С. Ф.). Летом 1915 года все случилось именно так, как и предсказывал великий князь: интуиция его не подвела.

Война тем временем набирала свои обороты: 16 октября 1914 года начались боевые действия на турецком фронте — Порта выступила на стороне Германии. Настроение Николая II, насколько можно судить по его дневнику, было «бешеным» — он негодовал на «немцев-подлецов» и на союзных с ними турок. «Только вечером, — записал он 17 октября, — под влиянием успокаивающей беседы Григория душа пришла в равновесие!» Действительно, именно в годы Великой войны «старец» стал полномасштабной «фигурой влияния», хотя преувеличивать это влияние все же не стоит. В Распутина верили, как верят преданному бескорыстному другу, всегда радующемуся твоим радостям и сопереживающему твоим несчастьям. Друг может и не знать всех задач, которые тебе приходится решать, но он никогда не посмеет давать советы на темы, которых ты предпочитаешь с ним не касаться. И наоборот, поддержит в тех делах, которые для тебя важны.

После назначения Николая Николаевича Верховным главнокомандующим «старец» неоднократно заводил речь о том, что тот «возгордился». Императрица Александра Федоровна полностью разделяла это мнение и еще осенью 1914 года говорила супругу: «Г[ригорий] ревниво любит тебя, и для него невыносимо, чтобы Н[иколаша] играл какую-либо роль». Царь, записавший эти слова в дневнике 17 октября, и сам не хотел, чтобы Верховный главнокомандующий «затмил» его. Поездки на фронт, посещение Ставки для него были способом доказать всем (прежде всего самому себе), что авторитет монарха неоспорим и не может быть кем-либо поколеблен.

Уже 20 октября Николай II вновь отправился в армию, побывал не только в Ставке, но и в Холме, Ровно, Ивангороде, Гродно и Двинске. Двухнедельная поездка снова укрепила в нем веру в победу над врагом. А спустя пятнадцать дней его путь лежал на юг. Через Ставку царь проехал в Тулу, затем в Орел, Курск, Харьков, Екатеринодар, Дербент и Тифлис. Затем совершил путешествие по кавказским крепостям, через Новочеркасск доехав до Воронежа, где его ждали супруга и старшие дочери. Далее в Рязань и Москву. 12 декабря Александра Федоровна отправилась в Царское Село, а Николай II — на запад, в армию. Вернулся он только 19 декабря.