Николай Гумилев в воспоминаниях современников

* Оно извлечено из альбома Гумилева, подаренного им Б. Н. Анрепу, который их передал Г. П. Струве для опубликования ("Новый журнал, 1944, VIII).

С той поры, как я, еще ребенком,

Стоя в церкви, сладко трепетал

Перед профилем девичьим, тонким,

Пел псалмы, молился и мечтал,

И до сей поры, когда во храме

Всемогущей памяти моей

Светят освещенными свечами

Столько губ манящих и очей,

Не знавал я ни такого гнета,

Ни такого сладкого огня,

Словно обо мне ты знаешь что-то,

Что навек сокрыто от меня.

Ты пришла ко мне, как ангел боли,

В блеске необорной красоты,

Ты дала неволю слаще воли,

Смертной скорбью истомила... Ты

Рассказала о своей печали,

Подарила белую сирень,

И зато стихи мои звучали,

Пели о тебе и ночь, и день.

Пусть же сердце бьется, словно птица,

Пусть же смерть ко мне нисходит... Ах,

Сохрани меня, моя царица,

В ослепительных таких цепях.

СЕРГЕЙ МАКОВСКИЙ

НИКОЛАЙ ГУМИЛЕВ ПО ЛИЧНЫМ ВОСПОМИНАНИЯМ

Наследственность, бытовая среда, эпоха - вот слагаемые, создающие писателя. Но и от многого побочного, более или менее случайного, зависит итог - творческий подвиг писателя; эти биографические "случайности" мы называем обобщенно писательской судьбой. Тут на первом месте - любовь и любви писателя, в особенности - поэта.

Гумилев-поэт - явление многогранное, его поэзия сложна, как вся создавшая ее эпоха, когда многое начиналось в России и многое навсегда кончилось. В Гумилеве было много противоречивости, лучше сказать двойственности: легкомысленным озорством просвечивает его трагичная неудовлетворенность, рисовкой, подчас цинизмом, окрашены нежнейшая лирика и драматические поэмы, и даже воинская его доблесть. И всегда грусть, часто несознательная, подспудная, сквозь иронию, насмешку и бравурную похвальбу, в мажорном ключе - затаенное предчувствие гибели.

По наследству от предков Гумилев не получил ни красоты, ни физической силы, ни цветущего здоровья. Казался почти хилым. 1 Может быть, это отчасти и вызвало ставшую его "второй натурой" позу мужественной неколебимости. Держался он навытяжку, поворачивая голову медленно и ступал твердо, всей ступней, хоть и косолапил слегка; говорил картавя, не выговаривая ни "л", ни "р", с остановками, словно задерживая слова, чтобы они звучали внушительнее.

Был ростом высок и строен, но лицом некрасив, хотя и не настолько, как рассказала недавно в "На берегах Невы", вспоминая о последних его годах в Петербурге, И.В. Одоевцева, бывшая его ученица. Я-то подружился с ним десятью годами раньше, когда он не стриг волос по-солдатски под гребенку, а тщательно приглаживал густые светло-каштановые пряди. Бровей и тогда почти не было, но чуть прищуренные и косившие серые глаза с длинными светлыми ресницами, видимо, обвораживала женщин, успех у начинающих поэтесс, его учениц, он имел несомненно. Принимал их раза два в неделю в "Аполлоне", в секретарской, рядом с моим редакционным кабинетом, когда отсутствовал М. Л. Лозинский (секретарь редакции); подчас я оказывался невольной преградой для его дон-жуанской предприимчивости...

Николай Степанович Гумилев - уроженец Кронштадта. Отец его, Степан Алексеевич, 2 был военным врачом, служил в Балтийском флоте. Женат два раза. От первого брака осталась дочь Александра, по мужу Сверчкова. У нее была дочь Маруся, а сына ее, Николая, все называли "Колей маленьким"; был он юношей мечтательным и сумасбродным и отличным наездником (с ним в 1907 году путешествовал Николай Степанович в Африку). 3

Н. Гумилев - младший сын от второго брака Степана Алексеевича с Анной Ивановной Львовой, происходившей из семьи мелкопоместных дворян Тверской губернии Бежецского уезда. 4 Старшего брата звали Дмитрием, он женился на Анне Андреевне Фрейганг.

Родовое именьице называлось "Слепнево" (в пятнадцати верстах от города Бежецка), полученное Анной Ивановной и старшей ее сестрой Варварой (в замужестве Лампе) по наследству от отца их, "адмирала торгового флота" в отставке.

По рождении младшего сына, Николая, 16 апреля 1886 г., отец приобрел особнячок в Царском Селе и перебрался в него с семьей в чине "статского советника". Раннее детство поэта прошло в Царском. Девяти лет он был переведен в петербургскую гимназию Гуревича (1895 г.), а еще через три года, когда семья перебралась на Кавказ, в Тифлис, двенадцатилетнего поэта определили в тифлисскую гимназию: пробыл он в ней шесть лет, 5 учился плохо, в семнадцать лет едва добрел до шестого класса. Зато в 1902 году вышло в "Тифлисском Листке" его стихотворение - "Я в лес бежал из городов". Помещал он и раньше стихи (правда, слабые) в разных гимназических журнальчиках.

Возвратясь великовозрастным гимназистом в Царское село (1903 г.), Николай Степанович не без труда окончил царскосельскую Николаевскую гимназию (1906 г.), где еще директорствовал тогда Иннокентий Анненский, сыгравший такую роль в дальнейшей жизни поэта. Получив аттестат зрелости, Гумилев поехал в Париж.