Николае

Бак по-братски обнял своего нового тестя и старого друга. Он страшно гордился возможностью представить Циона бен-Иегуду Рейфорду и с радостью наблюдал, как они знакомятся. Члены «Отряда Скорби» снова собрались вместе и строили планы на будущее, которое казалось весьма неопределенным.

ГЛАВА 15

В субботу вечером Рейфорд боролся со сном до тех пор, пока по местному времени не пришло время ложиться спать. Они вместе с Баком и Ционом упорно работали с записями Брюса. Неоднократно Рейфорд был растроган до слез.

— Я не уверен, что справлюсь с этой задачей, — говорил он.

— Справишься, — мягко отвечал Цион.

— А что бы вы делали, если бы мне не удалось вернуться?

— Не знаю, — ответил Бак, — но я, выступая публично, рисковать не могу. Да и Цион тоже.

— Безусловно, но ведь Циону нельзя здесь надолго оставаться? — спросил он.

— Ты прав, — ответил ему Бак, — скоро ищейки Мирового Сообщества разнюхают о моей причастности к его побегу. Да я, собственно говоря, не удивлюсь, если Карпатиу уже об этом уже известно.

Они решили, что в воскресенье утром Цион вместе с Лореттой, под видом ее старого друга, сможет приехать в «Церковь новой надежды» на панихиду. Разница в возрасте, чтобы его можно было представить как ~ сына или племянника Лоретты, у них была достаточно большая.

— Но я не хочу, чтобы он продолжал рисковать, появляясь на публике и дальше, — сказал Рейфорд. — До завтрашнего вечера нам нужно его переправить в убежище, если оно готово.

Находясь в печальном расположении духа, Рейфорд созвал собрание «Отряда Скорби» поздно вечером, попросив Циона бен-Иегуду подождать в другой комнате, Рейфорд, Аманда, Бак и Хлоя сели вокруг обеденного стола, заваленного бумагами Брюса.

— Мне кажется, что на меня как на старшего члена нашего маленького отряда борцов за свободу возлагается обязанность, — начал Рейфорд, организовать первое заседание после того, как погиб Брюс.

Аманда застенчиво подняла руку:

— Прости, но если ты говоришь про возраст, то я старше тебя.

Рейфорд улыбнулся. Благодаря ее слабой попытке пошутить, атмосфера слегка разрядилась.

— Дорогая, я знаю, что ты старше всех, — сказал он, — но я обратился на путь истины, кажется, на целую неделю или что-то около этого раньше тебя.

— Это правда, — согласилась она.

— На повестке дня сегодня у нас только голосование о принятии в наши ряды нового члена «Отряда Скорби». Я думаю, что в лице профессора бен-Иегуды Господь послал нам нового руководителя нашей организации.

В разговор вступила Хлоя:

— Вам не кажется, что мы решаем тут все за него. Вы уверены, что он хочется остаться в этой стране? В этом городе?

— А куда еще он может поехать? — спросил Бак. — Безусловно, лучше было бы спросить об этом его самого, вместо того чтобы строить предположения. Однако я подозреваю, что у него нет выбора.

Бак поделился со всеми остальными новостями — о новых телефонах, компьютерах, которые должны были привезти, об оборудовании Брюсом в убежище телефонной и компьютерной связи с внешним миром, а также о том, что Донни Мур разрабатывает систему, благодаря которой звонки и электронные письма, отправленные из убежища, нельзя будет отслеживать.

Как показалось Рейфорду, все приободрились. Он подвел итог подготовки к панихиде, которая должна была состояться на следующее утро, и сообщил, что она будет проведена в евангельском духе. Они помолились о доверии и мире, попросили Господа благословить их решение принять Циона в «Отряд Скорби», а затем Рейфорд пригласил его присоединиться к собранию.

— Цион, брат мой, мы хотим попросить тебя присоединиться к нашей маленькой группе верующих. Ты скорбишь, и это может продолжаться очень долго. Мы не просим тебя принять решение немедленно. Ты нужен нам не только для того, чтобы быть одним из нас, но также для того, чтобы быть нашим лидером, по сути, нашим пастором. Мы признаем, что может прийти день, когда мы с вами будем жить в тайном убежище, но пока же, насколько это возможно, будем пытаться поддерживать обычный порядок жизни, пытаясь выжить, распространяя благую весть о Христе другим людям, пока он Сам не придет в Славе Своей.

Цион, сидевший в конце стола, поднялся и положил обе руки на его крышку. Бак, недавно думавший, что Цион выглядит моложе своих сорока шести лет, теперь видел его усталым и изможденным, со скорбью, навеки запечатленной на лице. Дрожащими губами он медленно, запинаясь, заговорил.

— Мои дорогие братья и сестры во Христе, — произнес он с израильским акцентом. — Я глубоко польщен, тронут и благодарю Господа за то, что он был милостив ко мне и своей волей послал молодого Камерона найти и спасти меня. Мы должны помолиться за наших братьев, Майкла и его трех друзей, которые, я верю, причислены к 144 тысячам, которых Господь собирает по всему миру от всех колен Израиля. Давайте помолимся за нашего брата Аниса, о котором вам рассказал Камерон. Он был послан нам Господом, чтобы освободить нас. Я о нем больше ничего не знаю, кроме того, что он мог схватить меня, но не сделал этого.