Никого нет дома

Существует история об одном знаменитом пианисте, постигшем в некий день подлинную суть вещей. Он жил в уютном домике, окна которого смотрели на тихую речку, и каждое утро, на рассвете, садился в небольшую лодчонку и отчаливал от берега - дабы на пару часов избежать суеты повседневности. Сначала он давал лодке свободно плыть по течению, а потом кидал якорь посреди реки. Так было и этим утром. Пианист глядел на водную гладь, наслаждаясь тишиной и спокойствием природы, без единой живой души вокруг. И его не переставало удивлять, отчего люди вечно недовольны друг другом. Слушая пение птиц, глядя на солнечные блики водной глади, он думал: «Как же трудно сейчас поверить в то, что в этом мире столько горя и проблем. Почему мы так часто ссоримся с ближними и друзьями?»

Внезапно в борт его лодки что-то сильно ударило. Рассердившись, он повернулся отругать нерадивого гребца - и увидал, что другая лодка, ударившая в борт... пуста. Она просто плыла по течению, налетев на него на своем пути. Пианист, конечно, тут же перестал злиться (не ругаться же, в самом деле, с рекой и ее течением!) и опять было погрузился в созерцание природы.

И тут его осенило: происшедшее - ответ на размышления, которым он только что предавался. Люди, доставляющие нам столько беспокойств, - всего лишь подобие пустых лодок. В них нет рулевых, нет капитанов. Что бы они ни делали, по-иному им не поступить - их просто несет по течению. Потрясающее открытие! Человечество словно загипнотизировано идеей о том, что все мы - отдельные личности и у каждой свое «персональное» тело, движущееся по поверхности земли. Вот то, во что верит каждый. Потому что все убеждены: всякая «лодка» снабжена рулем и рулевым. Мы говорим: «Моя голова не без капитана, ибо разве имел бы я тогда свободную волю и возможность выбора?» И у других людей, полагаем мы, дела обстоят точно так же.

Но пианисту из нашей истории все стало кристально ясно. И его «лодка» плывет, повинуясь воле течения. Тело (вместилище, как он привык думать, его самого) на деле - пустая оболочка. Подобно ящику радио, из которого льются звуки фортепьянного концерта, хотя внутри нет пианиста! Никто не живет в его теле, никого нет Дома! Исчезли вопросы, не стало извечных исканий. Пианист безмолвно сидел, погруженный в размышления обо всех последствиях своего поразительного открытия.

Однако в скором времени он ощутил, что порядком проголодался. Желудок звал его назад, в мир бытовых реалий, хотя отблеск прошедшего мига озарения все еще присутствовал как некий фон. Это было удивительно и в то же время как-то очень обыкновенно. Пианист взялся за весла и, развернув лодку, стал грести против течения к берегу (повинуясь теперь потоку, куда более мощному, чем река, - чувству голода). Вернувшись домой, он сел завтракать. И в этом момент вдруг понял: все так, как оно есть. Нет ни плохого, ни хорошего, ни прошлого, ни будущего. Как могло случиться, что никто не замечал столь простой и очевидной истины? Звук холодильника, запах кофе, вкус джема - все есть выражение Этого. Тайна никогда не была скрыта и, может, потому недоступна большинству из нас. И пианист понял: как ни желай он поделиться открытием с друзьями и остальным человечеством, словами Это не выразить. Да, этим утром изменилась вся его жизнь, но никто не заметил в нем никакой перемены. Он остался пианистом, продолжая извлекать вдохновенные звуки сонат и баркарол во внемлющей тиши.

Эдем

Видеть «один - это ничто» есть мудрость.

А видеть «один - это все» есть любовь.

Нисаргадатта Махарадж

Мистики утверждают: вверивший свои надежды и упования безграничности Сознания пребывает в вечном Настоящем - ибо амбиции отброшены, будущего нет и ничего особого свершать уже не нужно. Это и есть Освобождение, обретение которого ничего не требует взамен. Можно продолжать жить в точности так же, как раньше.

Но если хочешь свободы для себя - ее не видать, как собственных глаз. Поскольку она - не для кого-то одного, но для всех сразу. Включая и тех, кто знать не знает о ее существовании.

Освобождение часто описывают как сочетание глубокой медитации, духовной свободы и радости обретения необусловленной любви ко всему сущему, пришедшей как ответ на искреннее вопрошание. Человеку свойственно хотеть чуда откровения, парения в небесных высотах духа. Такой взгляд, однако, предполагает яркое, чувственное переживание счастья. И опасность здесь вот в чем: многих в итоге перестает радовать обычное и повседневное. Они начинают жаждать экстаза, высших состояний, чего-то сверхъестественного, причем преимущественно для себя. Однако Свободу очень важно замечать в обыденном, не полагая ее личной наградой себе.