Никого нет дома

Если произведение искусства создано с видением Абсолюта, то и в душе зрителя оно выявит Бесконечность, от которой захватывает дух. Открывается, что реальность -это нечто большее, чем всегда полагал. Нельзя сказать, что выходишь от этого в некое другое измерение. Скорее, тебя поглощает Нечто за пределами всех измерений. Картина, скульптура, поэма или симфония - способны вывести из тисков концептуального образа мира, отворить темницу собственного «я». Дабы раскрыть трансперсональное Пространство, где вечно сияет Истинный Лик. И пред тобой предстаёт глубочайшее, что только способен ощутить человек, и высочайшее, что он может помыслить, - когда, выйдя за пределы эго, ты зришь подлинную основу своего бытия. В этом и состоит высшая цель искусства: служить проводником на пути к Истинной сути. Все образы искусства на деле - указатели. На Нечто вне слов, мыслей и образов.

Творения человеческого гения отражают устремления людских сердец в их индивидуальном поиске истины. Здесь - и безусловная любовь, и экстаз, и мука тоски по праву первородства. А также бессрочный пропуск в бездонность собственной души. Работы абстракционистов современности - Казимира Малевича²², Барнетта Ньюмена²³, Марка Ротко²⁴, Ива Клейна²⁵, Эда Рейнхарда²⁶, Аниш Капура²⁷ - и древние янтры индуизма и буддизма (так называют образы для медитации в тантре²⁸) могут стать зеркалом, отразившим отчаянность поиска подлинного «Я». Или светоносной стрелой, пронзающей все наносное, чтоб озарить для нас истинный Центр. Вдохновителем и попутчиком - на мгновенном пути возвращения Домой.

Внимая тишине

Лишь испив из реки тишины, сможешь петь²⁹.

Халиль Джебран

Любое действие способно выявить присутствие Безличного. Нет правил и ограничений на видение истинной природы. Каждый и всегда - готов к Освобождению. Ведь оно вовсе не прерогатива избранных, достигших неких «высших» состояний, не духовный «эксклюзив», не коллекционный экземпляр. Будучи внеконцептуальным, Освобождение ничем не обусловлено. Вот почему подход этой книги принципиально демократичен: никто не исключён, Вечность - всегда здесь, всегда сейчас. Нужно только в этом здесь-и-сейчас пребывать. И ведь вопрос не в достижении, а в позволении. Позволении проявиться своей подлинной сути. Каждое из чувств способно стать отменным средством выявления: зрение, осязание, обоняние, слух... И сейчас мы рассмотрим именно слух.

Где звучит музыка, которую я слушаю? В поле моего внимания. Звуки, как и любое другое ощущение, словно плавают в нем. И каждый различимый звук «огранён» тишиной, со всех сторон (если можно так выразиться) окружён этим чутким безмолвием. Это и есть бездонная тишь Сознания, дающая звуку быть слышимым. И когда он стихает, на его месте слышна тишина.

Внимая ей, можно заметить: она - не только атрибут Сознания. Она и есть Сознание. При полном не вовлечении в процесс мышления, всегда центрированного вокруг эго, обычные представления о времени и пространстве пропадают, и исчезаешь без остатка в той Безмятежности, в которой рождается и умирает Вселенная. Эта чистейшая, всему внемлющая Тишь лишена разделений. Все из нее возникает и в нее исчезает. Вот из чего сотворён каждый.

Если не предвосхищать ожидаемые звуки, а просто позволить музыке течь, то эго отступает, и ты полностью сливаешься с процессом слушанья; стаешь самой музыкой. Ведь и вправду, слушает человек ушами, но слышит - своей сутью. Осознав это, он перестаёт отождествляться с собственным телом. Пропадает само ощущение слушания. Кажется, нет более границ меж «я» и гармонией звуков. Музыка льётся через тебя, и даже - вместо тебя существует.

Картинка, ранее убеждавшая своей «очевидностью», - ко мне, то есть внутрь агрегата тело-ум, через ушные раковины доносятся (к примеру) звуки вальса или симфонии - оказывается ещё одной иллюзией ума. Более того, когда перестаёшь отличать себя от музыки, после открывается, что и слушателя - не было. Интересно, что подобное испытывают и сами музыканты, особенно джазисты: они говорят, что во время исполнения просто теряют всякое чувство себя. Если отождествление с агрегатом тело-ум полностью отброшено, абсолютной истиной становится симфония, а «я, оркестр, инструменты, зал...» - относительной. Как сказал дзэн-мастер: «Когда я слышу колокольный звон - нет меня, нет колокола. Лишь только колокольный звон». Нет слушателя - и звуков, «внутри» и «снаружи», объекта и субъекта. Лишь только внемлющий в бездонной тиши слух.

Доколе искать?

Многие искали свет и истину, но только не там, где пребывали сами.

И они заходили так далеко,

что уже не могли отыскать дорогу извне.

Не находили они также и истины,

ибо она - их основа, а не далёкая внешняя цель.

Майстер Экхарт