Никогда-никогда. Часть 1

— Не понимаю вас, ребята. В один день вы не отлипаете друг от друга, в другой, ведете себя так, будто не можете находиться в одной комнате. Тебе и правда надо принять решение насчет него, Чарли.

Она останавливается перед дверным проемом.

— Это я… — бормочу я, чтобы увидеть, будет ли она протестовать. Она этого не делает.

— Позвони мне позже, — говорит она. — Я хочу знать о прошлой ночи.

Я киваю.

Когда она исчезает в море лиц, я захожу в класс. Я не знаю куда садиться, поэтому иду к заднему ряду и сажусь на место у окна.

Я пришла рано, поэтому открываю свой рюкзак. Между парой блокнотов и косметичкой засунут кошелек. Я достаю его и открываю, чтобы найти водительские права с фотографией лучезарной, темноволосой девочкой.

С моей фотографией.

ШАРЛИЗ МАРГАРЕТ ВИНВУД

2417 ПРОЕЗД ХОЛКУРТ

НОВЫЙ ОРЛЕАН, ЛОС-АНДЖЕЛЕС

Мне семнадцать лет. Мой день рождения двадцать первого марта. Я живу в Луизиане. Я изучаю фотографию в верхнем левом углу и не узнаю лицо. Это мое лицо, но я никогда его не видела. Я… привлекательная и у меня всего двадцать восемь долларов.

Места заполняются. Одно, около меня остается пустым, будто все боятся сидеть там.

Я на уроке испанского. Учительница привлекательная и молодая, ее зовут миссис Кардона. Она не смотрит на меня так, будто ненавидит, как делают это другие люди. Мы начинаем урок со времен.

У меня нет прошлого.

У меня нет прошлого.

Через пять минут дверь в класс открывается.

Входит Сайлас, его глаза опущены. Я думаю, что он здесь, чтобы что-то сказать мне, или принести мне что-то.

Я беру себя в руки, подготавливаюсь притворяться, но миссис Кардона шутит насчет его опоздания. Он садится на единственное свободное место рядом со мной и смотрит прямо перед собой. Я смотрю на него. Я смотрю на него не переставая, пока он наконец не поворачивается ко мне.

По его лицу струится пот.

Его глаза широко распахнуты.

Широко… как и мои.

Глава 2

Сайлас

Три часа.

Прошло почти три часа, а мой разум все еще в дымке.

Нет, не в дымке. Даже не в густом тумане. Я, как будто блуждаю по черной, как смоль комнате в поисках выключателя света.

— Ты в порядке? — спрашивает Чарли.

Я смотрю на нее несколько секунд, пытаясь восстановить некое подобие осведомленности лица, которое, очевидно, должно быть для меня самым знакомым.

Ничего.

Она смотрит на парту и ее густые, черные волосы падают между нами, как завеса.

Мне хочется рассмотреть ее получше.

Мне нужно, чтобы что-то зацепило меня, что-то знакомое. Мне хочется предугадать родимое пятно или какое-нибудь пятнышко на коже, прежде чем я увижу его, потому что мне нужно что-то запоминающееся. Я ухвачусь за каждую ее частичку, чтобы убедиться, что не схожу с ума.

Она наконец вытягивает вверх руку и заправляет волосы за ухо. Она смотрит на меня парой широких и полностью незнакомых глаз. Складка между ее бровями углубляется и она начинает покусывать подушечку своего большого пальца.

Она беспокоится обо мне. Может, о нас.

Нас.

Я хочу спросить у нее, может она знает, что со мной произошло, но не хочу ее пугать.

Как мне объяснить, что я даже не знаю ее? Как мне объяснить это кому-либо?

Я провел последние три часа, пытаясь вести себя обычно.

Сначала, я склонялся к тому, что должно быть воспользовался какой-нибудь нелегальной субстанцией из-за которой потерял сознание, но это не похоже на потерю сознания. Это не похоже на наркотическое опьянение или алкоголь, и я понятия не имею откуда я это знаю.

Я не помню ничего, что было до этих трех часов.

— Эй, — Чарли протягивает руку так, будто собирается дотронуться до меня, а затем убирает. — Ты в порядке?

Я сжимаю рукав своей рубашки и вытираю влагу со своего лба. Когда она снова смотрит на меня, я вижу, что ее глаза заполняются беспокойством. Я заставляю свои губы улыбнуться.

— Я в порядке, — бормочу я. — Длинная ночка.

Как только я произношу это, то съеживаюсь. Я понятия не имею, какая ночка у меня была, и правда ли, что эта девушка, которая сидит напротив меня — моя девушка. Тогда такое предложение, как это — не очень ободряющее.

Я вижу, как дергается ее глаз и она наклоняет голову.

— Почему ночка была длинной?

Дерьмо.

— Сайлас, — доносится голос с передней части класса.

Я поднимаю голову.

— Никаких разговоров, — произносит учительница.

Она возвращается к уроку, без какого-либо интереса к моей реакции на то, что меня вычислили.

Я снова смотрю на Чарли, а затем сразу опускаю глаза на парту. Провожу пальцами по именам, вырезанным на дереве. Чарли все еще смотрит на меня, но я не смотрю в ответ.

Я переворачиваю свою руку и провожу двумя пальцами по мозолям на своей ладони.

Я работаю? Подстригаю лужайки, чтобы заработать на жизнь?

Может они из-за футбола. Во время ланча я решил воспользоваться своим временем, чтобы изучить всех, кто меня окружает, и узнал, что сегодня вечером у меня футбол.