Никита Добрынич

Валера всё-таки уговорил Никиту. Ехали обратно через Брянск, дорога была накатана и хорошо подкованные лошади шли очень ходко по идеально ровной поверхности реки. Города и поселки вдоль дороги отдали свою долю рискового служивого и, склонного к грабежу добычи, народа для набега на Карачев князю Святославу Ольговичу, и теперь опасливо запирали ворота. Две сотни полноценно вооруженных воинов — сами по себе грозная сила, а тут еще двое чехов в немецких доспехах смотрелись полными рыцарями.

Выгоревший Карачев, окруженный конными дозорами Олега, позволял трем тысячам ряжских ополченцев спрятаться за стенами от стрел карачевских охотников, но не от холода и голода. Всего три сотни охотников не пускали врагов ни за дровами, ни за едой. Припасы давно были съедены, ещё во время долгой дороги, надежды на грабеж не оправдались, а подвоз хлеба из Брянска диверсанты Олега легко блокировали. Первый же обоз, пришедший на помощь врагу, Олег приказал вырезать поголовно. Трупы людей он приказал не хоронить, а оставить в низовьях Снежети, и больше обозов из Брянска не было, никто не хотел умирать даже за очень большие барыши. Приезд Никиты и Валеры с двумя сотнями всадников резко изменил баланс сил, теперь можно было вступать в прямое столкновение с ряжскими ополченцами, а не устраивать охоту за отрядами, посланными заготавливать дрова и провиант. Олег пригласил братьев залезть на вышку, оборудованную в двух сотнях метров от стены Карачева.

— Ты уверен, что лестница выдержит мой вес? — опасливо посмотрел на ажурную тридцатиметровую конструкцию Валера.

— Я уже опробовал, не трусь, — ободрил его высокий и крупный Олег.

— Стрелами не пробуют достать? — всё еще не хотел подниматься по лестнице Валера.

— Ополченцы весь день стреляли, пока мы её строили. Я даже, поначалу, только пленных использовал. Женевские конвенции Ряжск не подписывал, — попытался пошутить Олег, — Стрелы на излете даже полушубок овчинный не пробивают.

Противник это дело ущучил, стрелять перестали, железные наконечники, сам знаешь, дорого стоят.

На вышке дул пронизывающий ветер, площадка покачивалась, и, казалось, вот-вот упадет. Дежурный наблюдатель вцепился руками в поручень так, что казалось еще немного и жердь начнет крошиться. Лицо его выражало ужас, и пользы от его наблюдения было мало.

— Хреновая конструкция. Строить надо было ниже метров на десять, на уровне промежуточной площадки. Я смотрел оттуда, в бинокль весь город видно. Непонятно, что ты хочешь там, в городе, высмотреть, всё черным-черно, одна сажа, — Валера старался не отходить от середины помоста, и был готов сразу спуститься на землю.

— Мне кажется, или они на самом деле устроили на месте кремля кладбище? — Никита передал бинокль Олегу.

— Они постоянно стаскивают туда трупы. Еще неделя, и нам не с кем будет воевать. Вопрос даже не в голоде, они могут людоедствовать, вопрос в холоде. Мы, уходя из Карачева, очень тщательно выжгли город, дотла. Вчерашняя вылазка ополченцев была совсем никудышная. Вялые, обмороженные, их было стыдно убивать, — сказал Олег. Но голос у него был довольный.

— Я читал, что при небольшом морозе, можно спать на открытом воздухе. Нужен хороший тулуп и меховые сапоги, — Валера взял у Олега бинокль, и посмотрел на пепелище, — Аборигены в Австралии могут спать на голой земле при нуле градусов.

— Да-а! Насмотрелся ты, братишка, зомбяшника! Сам бы попробовал теплым летом без пенки в палатке переночевать! — Никита довольно ухмыльнулся, вспомнив детство, — я уже «здесь», с охотниками ходил когда, то мы всегда жгли костер, на ночь забрасывали тёплую землю лапником, и никакого моржевания.

— Я предлагаю два варианта действий. Первый: блокада и как следствие — через неделю полный разгром ряжского ополчения. Затем мы выступаем на помощь Мышкину.

Второй: бросаем блокаду и отпускаем «жадных мерзавцев» домой. На дороге в Мценск оставляем блок-пост, а сами настигаем князя и бьем его в тыл, — Олег явно ратовал за первый вариант.

— Лютовать не к чему. Ряжцы получили хороший урок, дома их ждут семьи. Возможно, их вербовка князем в армию шла насильно, — заюлил Валера.

— Нах, оба твои варианта! Ни то, ни другое меня не устраивает! Смотри, городская стена с этой стороны охраняется из рук вон плохо. Ночью мы её захватываем, днем выжимаем ополчение из города, открывая ему путь бегства в Брянск, затем преследуем и уничтожаем. Те, кто сбегут в лес, вряд ли выживут.

Снег глубокий, уйти до ближайшего жилья сложно. А у тебя, Олег, тут вся охранная служба на собак возложена, псов больше, чем людей, — Никита безжалостно изложил самый жестокий и для своих, и для чужих вариант.

— Приучаешь людей к крови?! — не выдержал Валера.

— Я и сам не боюсь испачкаться! А ты, брат, напросился в Польшу! Не забыл?! Не отвертишься. Здесь мне нужен быстрый результат, чистая победа. Чтобы потом Олег время не тратил на вылавливание шаек по лесам, чтобы через неделю началась подготовка к польскому походу.