Никита Добрынич

— Льёт только на вашей стороне, в городе сухо, — пытался оправдаться Олег. Сил Силыч пригласил охрану в дом, согреться.

* * *

Олег не понимал обычая совместной помывки в бане, но он ему нравился. Но не в данном случае. Олег стеснялся своей хромоты. Ждана боялась повернуться к нему спиной. Их веселье затихло. Они помылись за пять минут. Вышли в предбанник, сухой одежды еще не было. Пошли обратно в теплую баню. Ждана распустила по спине свои длинные волосы. Ярко рыжие, густые. Сама, невероятно грациозная.

— Золотая лань, — еле слышно произнес Олег. «Голос прежний, завораживающий.» Ждана развернулась к Олегу. Тот по инерции сделал еще шаг, и обнял её, чтобы не упасть. Его губы привычно нашли горячие губы Жданы. Но та не дала привычной оплеухи, хотя в этот раз были все причины.

— Ты с ума сошел. В бане нельзя, — пришла в себя Ждана.

— Даже целовать? А в предбаннике можно?

— Не знаю, — задумалась Ждана. Из-за двери их окликнули. Принесли одежду.

Глава 24. Блицкриг по-русски

Чем дольше думал о новом соседе, Никите-Добрыниче, князь Изяслав, тем опаснее казалась ему ситуация. Внешне, получалось так, что Мышкин, Олег-Муромец и Никита-Добрынич защищались от набегов, но численность войск у них постоянно росла. И они никогда не ограничивались обороной, ответный удар всегда был во много раз мощнее нападения. Даже расправа с Удатным была не по обычаям. Князь Мстислав привел войска по просьбе черниговского князя, пусть уже бывшего. Узнав, что Чернигов захвачен, он не стал ни нападать, ни грабить, отошел без боя. Войско же его карачевские волки уничтожили при отступлении. Главная опасность таилась в происхождении нового князя. Никита не имел знатной родни, только слухи об императорском происхождении, Олег имел в родстве знатных муромских вождей. Мышкин был «дворянином», но что это такое было неясно. Никто из них не был варягом, даже родственника ни одного руського не имел. В сказаниях об Олеге-Муромце часто упоминается его нелюбовь к варягам. В свое войско он принимает всех. Не делает различий между руським и вятичем. Те, у кого есть гордость, уходят. В Новгород-Северский переехало около сотни отличных дружинников. Князь Изяслав сам часто собирал в набег ополчение из северских, но чтобы дружина состояла из черни! Северские каждый день слушают сказки о подвигах Олега-Муромца и поднимают голову. Двести лет прошло, как уничтожены их князья и бояре, вырезаны под корень. А они до сих пор помнят, и ненавидят варягов. Хуже бродячих сказителей и гусляров только купцы. Эти выдумывают истории об удивительной жизни ремесленников и купцов в Карачеве. Как может Коробов быть таким ослом? Купцов и ремесленных мастеров поставить на одну доску с боярами? Торговлю карачевскими товарами Изяслав запретил еще весной. Здесь его ждала неприятность, в Курске и Рыльске торговлю не запретили. Изяславу дали понять, в военном походе на Чернигов на две дружины будет меньше. Ближе к лету Изяслав послал человечка к переяславскому воеводе, договориться о совместных действиях. Еще один посол поехал к Удатному. Хитроумный князь помог родственнику особым образом, сманил у Олега муромский отряд. После ухода в Карачев легкой кавалерии вопрос с походом на Чернигов Изяслав для себя решил. Он ждал только половецкую конницу. Половцы пообещали десять тысяч всадников, за это Изяслав отдавал им Черниговское княжество на разграбление. Две недели на грабеж южной части и еще две недели на северные уделы. Изяслав понимал, что княжество обезлюдеет, но ждать, когда восстанут жители его княжества было невыносимо. Захватить Чернигов, затем Карачев — простой план, легко выполнимый. У врага семь тысяч воинов. Практически все набраны из местных племен, то есть ополченцы. Холопы. Трусы. Две тысячи новобранцев Олег принял в войско весной. Эти совсем ничего не умеют, они побегут от страха в первом же бою. У Изяслава пять тысяч своих войск и десять тысяч половцев — двойное превосходство, зря Удатный остался в стороне.

* * *