Нихт капитулирен!

– Предлагаю послушать что-то более приятное, мой фюрер, – руку с «адской машинки», как ее про себя окрестили все присутствующие, Рейнхард не убирал. – Радио, например. Сейчас как раз должны передавать оперу Вагнера…

– Это еще и радио?! – проняло даже Геринга, моментально представившего перспективу использования таких «патефонов» в авиации. Да и в остальных частях Вермахта и Кригсмарине тоже. – Как далеко действует? Можно использовать как передатчик? Как скоро можно наладить выпуск и какие мощности экономики [4]для этого требуются?

– Нет, это просто радиоприемник, совмещенный с проигрывателем музыки, – ответил Гейдрих, и, выждав секунду, специально, чтобы полюбоваться вытянувшимися от разочарования физиономиями товарищей по партии, выложил на стол что-то совсем уж маленькое и плоское, черного цвета. – Рация – вот.

– Этого быть не может! – возмутился фон Браухич. – Где это видано, чтоб радиостанция была такой крохотной? На каких частотах она работает?

– Выясняем! – сказал, как отрезал, Гейдрих. – Информация поступила ко мне всего за час до совещания, нашего гостя я приказал пока… Оставить в покое. Дать придти в себя. В конце концов, он немец…

– Вы это проверили? – перебил его Гесс. – А если это агент мирового еврейства и плутократии?

– Проверили первым делом, партайгеноссе. Истинный ариец, без следов хоть какой-то примеси любой другой крови. Медики дали заключение с абсолютной уверенностью. Да я его сам видел – хоть сейчас на плакат.

– Так… – Адольф Гитлер вновь поднялся из кресла, хотя уже не так порывисто, и опять начал мерить шагами свой кабинет. – Переоценить значение этого события невозможно. Невозможно переоценить и последствия утечки информации. Канарис, пошлите проверенного человека на допросы гостя и введите в курс дела Рёдера. Гиммлер, подключайте людей из «Аненербе». [5]Всех кто контактировал с этим… Как его, кстати, зовут?

– Карл, – Гейдрих покосился на министра пропаганды и образования. – Карл-Вильгельм Геббельс, семнадцать лет.

Йозеф Пауль Геббельс поперхнулся и покраснел как рак.

– Успокойтесь, партайгеноссе, он утверждает, что вы не родственники.

Берлин, тюрьма Шпандау

08 ноября 1938 г., около двух часов дня

– Ни с какого боку не родственник, – покачал головой симпатичный юноша с коротким ежиком светлых волос.

Ойген фон Рок, доверенное лицо Рейнхарда Гейдриха, поморщился и покосился на коллегу из Абвера.

– Не являетесь рейхсминистру ни родственником, ни свойственником, ни сводной родней? – спросил Ансельм Борг, фрегаттенкапитан, откомандированный на это дело от ведомства Канариса.

– Нет, герр офицер, – устало ответил тот. – Геббельсов у нас, как в России Ivanovih.

– А у вас откуда такая информация? Про Россию? – мягко поинтересовался фон Рок.

– Да из Интернета же! – парень попытался вскочить, но прикованные к столешнице запястья не позволили ему распрямиться, и он упал обратно на табурет. – От сетевых приятелей! Ну поймите же, Бога ради, я – из будущего. Там всё – ВСЁ!!! – иначе.

– Учитывая то, что вы подошли к ближайшему полицейскому и сдались – не всё, – ответил Борг. – То, что вы потребовали направить вас к ближайшему контрразведчику… Да, это говорит в вашу пользу, герр Геббельс. Но, скажите откровенно, что бы вы сделали на нашем месте? Поверили бы в то, что вы – путешественник во времени?

Карл Геббельс, ни с какого бока не родственник, простой школьник семнадцати лет от роду задумался… И ответил:

– Никак нет. Я бы на вашем месте… – голос мальчишки пресекся, он тяжело сглотнул, но… Но выпрямился, глядя в глаза Боргу, глянул гордо… Независимо… И сдавленным голосом продолжил: – На вашем месте я бы расстрелял и забыл.

И тут же заплакал. Согнулся в реве.

– Вы-ы-ы-ы… Не имеете права… Я немец…

Карл плохо знал историю. Кому сейчас нужна история?! Нужны маркетинг, экономика, математика, химия, физика… А история? Но он хоть как-то слушал преподавателей в школе, и из лекций по эпохе нацизма вынес твердую уверенность – чистокровного немца в 1938-м году просто так расстрелять было нельзя. Блажен, кто верует…

– Никто не собирается вас расстреливать, юноша, – раздался голос от двери. Голос… Профессорский, иначе не назвать. – Вы теперь достояние Рейха. Будь у нас Святой Грааль, вы б сравнялись по ценности с ним.

Представитель Абвера покосился в сторону бесшумно открывшейся двери, а затем на коллегу из СД. Фон Рок пожал плечами.

Сев напротив рыдающего парня, незнакомец грустно улыбнулся, выложил на стол портсигар и спросил:

– Курите?

– Не-ет, это вредно… – юный Геббельс нашел в себе силы ответить. – Повесите, да? Лучше…

Парень захлебнулся слезами.

– Лучше расстреляйте, это не так страшно.

– Да почему мы вас должны вешать? – развеселился гость. – Вы же еще ничего такого не сделали.

Ответа он и не ждал, поэтому продолжил:

– Кстати, меня зовут Карл Мария Вилигут, бригаденфюрер. Тезки, можно сказать, геноссе. Господа, что ж вы запугали молодого человека до такого состояния? Он нас неизвестно за кого принимает. За чудовищ каких-то просто.