Нихилени (СИ)

— Своим умом, — Меркел наставил на неё указательный палец. — Ты невежественна, глупа и занимаешься неугодным делом. Поэтому ты не можешь понять всей красоты учения Прародителя и его детей!

— То есть, я спасла твою шкуру, но понять эти бредни не могу?

— Вот, ты опять называешь это бреднями, даже не пытаясь разобраться!

— Прекрати проповедовать.

— Это всё потому, что ты занята противоестественными для своего рода делами, вместо того, чтобы встать на угодный Ему путь труда и верности!

Ан повертела в руках дробовик и решила, что почистит его чуть позже.

— Это какой угодный ему путь?

— Ну… — Меркий наконец-то замолчал. Ан поднялась на ноги и потянулась. — Семья, мирная жизнь, труд на земле, рождение детей и смиренное служение Ему.

Ан в этот момент зевнула и подавилась смешком.

— Рождение детей, говоришь?

— А почему бы и нет, — от былой уверенности в голосе Меркия не осталось ни следа. — Всякий человек, особенно если он твоего… пола, обязан оставить после себя потомство. Это старый и непреложный закон человеческой природы.

— И где он записан?

— В священных книгах…

Ан закатила глаза.

— Это не смешно! В них собрана мудрость сотен поколений! Мудрость людей, которые жили здесь до! Которые построили вот этот город, понимаешь?

Ан всё-таки расхохоталась.

— Это не смешно! — закричал священник. Ан откашлялась и направилась к святоше.

— Это очень смешно, одноглазый. Мудрость поколений, говоришь? — Меркел испуганно поднял руки и попытался защититься от возможного удара.

Ан молча стояла перед ним, не очень понимая, чего ей хочется, запугать дурачка или посмеяться над ним. Она уже давно привыкла к глупым разговорам о Прародителе. Безумная вера появилась всего пару поколений назад, но считала себя невероятно древней. Даже её бедняга Осан искренне верил в эту чушь и утверждал, что видел древние книги с доказательствами своими глазами. В иной раз Ан посмеялась бы над глупой проповедью монашека, но сегодня она устала, она зла, она голодна, она убила трёх серых тварей. А кусок дерьма, чью жизнь она из мягкосердечности спасла, вздумал учить её жизни.

Ан сняла с лица респиратор и наклонилась вперёд. Меркий с ужасом уставился на её губы. Ан так и знала, что её улыбка и иссечённые шрамами щёки не оставят его нежную душонку равнодушными. Шрамы она наносила с совершенно другими целями, но иногда приходилось творчески подходить к использованию имеющихся ресурсов. Монашек смотрел на неё круглыми, как у птицы, глазами и шлёпал губами.

— Есть что сказать ещё?

Меркий замотал головой.

— А теперь тихо и вежливо скажи "спасибо госпожа Ан за то, что спасла мою никчёмную шкуру", и я успокоюсь и не буду тебя бить.

Меркий всхлипнул и пробормотал требуемое.

— Я не слышу.

Он повторил благодарности чуть громче.

— И в следующий раз, с другими людьми, монах, тоже будь вежлив. Я очень добрая… Да-да, я мягкая и добрая, а кто-то поступил бы с тобой не лучше, чем те ребята, что хотели тебя повесить. Задница не болит, а? — Ан покачала головой, поставила респиратор на место и вернулась к огню и Келу. Зверь молча лежал, положив голову на передние лапы, и смотрел в стену. Ан привалилась к его боку и достала из сумки полоску мяса.

Меркий очень медленно сел обратно. Всю его вдохновлённую смелость словно сняло рукой. Единственный глаз испуганно бегал. Ан улыбнулась: священник изо всех сил старался не смотреть на неё. Может быть понял, как ему сейчас повезло, что его бог послал ему в спасители именно Ан. Хотя, кого она обманывает. Счёл её диким зверем, которого лучше не провоцировать, пока он не окажется в толпе себе подобных.

Больше книг на сайте — Knigoed.net

Впрочем, это Ан тоже устраивало. Она не подряжалась исправлять этот мир. Пусть катится туда, куда катится.

Она порылась в сумке и перекинула чернорясому галеты и последнюю полоску мяса. Он снова не поймал и пополз подбирать. Молча собрал и, не поднимая глаз, вернулся на своё место.

— Сразу всё не ешь, — мирно посоветовала Ан. Ярость схлынула, и она чувствовала себя лучше, гораздо лучше. — Это тебе до Моста.

Меркий молча кивнул и убрал остатки галет в карман рясы

— Не потому, что я жадная, а потому что больше нет. Если будешь шевелить ногами, завтра… точнее, сегодня, дойдём до Моста.

— Он же далеко, — тихо пробормотал чернорясый. Обычный человек вовсе его не услышал бы, но Ан хватило.

— Где мы, по-твоему, находимся?

Меркий смутился и покачал головой. Взгляд снова уткнулся в землю. Какой же он всё-таки трус.

— Мы ушли к югу от Дома… это-то ты знаешь, что такое? — Меркий отрицательно покачал головой. Ан закатила глаза. И ещё что-то рассказывал ей о Прародителе. — Короче, центр города это. Башни до небес видел?.. А, точно, они же все рухнули… Руину, которую вы называете дворцом Прародителя, знаешь?.. Мы в двух милях от неё. К югу. Завтра мы выйдем на городское шоссе. Оно цело и не завалено, так что быстро дойдём до Моста на ту сторону.