Никаких ведьм на моем отборе!

Да, там самостоятельности никакой, старшие все решают, а ты только сиди, слушай, кивай и делай, как сказано. Зато инквизиции нет. Почти. Но, ходили слухи, в Грастине даже инквизиторы за ведьм были, всячески их оберегая. Не город – мечта! Если амбиций нет, согласен всю жизнь идти на поводу у старших и не мыслишь себя без коллектива. Увы, мне ближе были звери и травы, чем шумное людское общество.

– И именно поэтому вы подались в столицу, – повторил насмешливо герцог.

– Всем свойственно совершать ошибки, – буркнула я. – Вот разберусь с вашим поручением – и уеду. Куплю домик в деревне, заведу…

– …коз?

– Белок, – сердито отмахнулась я. – Приманю ворон, ужиков, травы болотные высажу и…

– Будете всячески притворяться темной ведьмой, – заметил герцог. – Не слишком хорошая идея. Кроудгорд не терпит конкуренции, вас вскоре навестят и объяснят, почему нельзя притворяться темной ею не являясь.

– Тогда… – Я запрокинула голову, хотелось придумать новый план. Но такой, чтобы к нему нельзя было придраться, и спустя пару минут, что его светлость меня не тревожил, разочаровано вздохнула: – Вы же, что бы я ни сказала, найдете к чему прицепиться?

– Приложу все усилия, – герцог чуть склонил голову и заметил: – И раз уж вы отдохнули, мы можем продолжить.

Вырвавшийся у меня вздох был полон разочарования. Впрочем, он был все лишь первым из череды звуков, какими мой организм просил пощады. Госпожа Бонартье, получившая меня в свое полное распоряжение сразу после обеда, принялась шлифовать мою осанку, не давая мне ни секунды покоя. И если спустя три часа мое знание вилок было признанно удовлетворительным, то с искусством дела обстояли хуже. Как и с походкой. И осанкой во время нее.

Ну не могла я плыть по воздуху, как того хотела наставница. Взгляд то и дело срывался вниз, чтобы убедиться: на волочащийся подол я пока не наступаю. Плечи сутулились, привычно делая меня одной из толпы, непримечательной горожанкой, что торопливо бежит по своим никому не интересным делам, не поднимая головы и вовремя отскакивая от таких же торопливых прохожих.

А в купе с тем, что после быстрой экскурсии по галерее, от меня требовалось не только «плыть», не глядя под ноги, с гордо вздернутым подбородком и с увесистым, так и норовившим упасть, томом на голове, но и вспоминать автора картины, ее отличительные черты, что характеризовали направление, к которому полотно принадлежало, и других художников, что творили в такой же манере… Стоит ли говорить, что к вечеру у меня в голове осталась лишь одна мысль: когда же это все закончится?

Правда, была и вторая, но я тщательно ее гнала, чтобы его светлость не унюхал и не записал мне таки государственную измену, ибо моим обреченным на забвение вопросом было: почему этого короля не свергли до того, как ему вообще в голову пришла эта глупая идея отбора?

Подумала и прикусила язык. Открыла глаза, убедившись, что лежу все еще в постели, в гостевой спальне герцогского поместья, и шумно выдохнула. Несмотря на усталость, сон не шел.

Я ворочалась, не зная, куда бежать и за что хвататься. И чем выше поднималась луна, чем ярче она сияла, даря свой бледный свет моей комнате, тем тревожнее мне становилось.

Заснуть я смогла только на рассвете. И, как неотвратимое наказание за мои прегрешения, не прошло и четверти часа, как меня разбудили.

Операция «Отбор» входила в активную фазу.

* * *

Единственным дворцом, в котором мне доводилось бывать раньше, были руины недалеко от деревушки Вест-Линг, что стояла в нескольких часах быстрой ходьбы от Висталя. Там, на месте бывшей оранжереи, росли удивительные травы, которые даже не всегда можно было купить у прибывавших в порт торговцев. А уж если не хотелось демонстрировать род своей деятельности – то в порт и вовсе путь был закрыт, а вот в Вест-Линг – нет.

Я с грустью вспомнила, как чуть не сломала там ногу, перебираясь по руинам стен. Хотела пару минут сэкономить, а получилось, что едва-едва успела вернуться к закрытию дверей общежития школы. Полученное растяжение еще долго откликалось тупой болью, но идти признаваться целителю я не рискнула. Слишком уж хорошо все причастные знали, зачем ходят в Вест-Линг.

Королевский дворец Билена имел мало общего с руинами. В первый миг я даже не удержалась от восторженного восклицания, запрокинула голову и попыталась рассмотреть шпиль центральной башни. Казалось, еще чуть-чуть и здание оторвется от фундамента, устремляясь навстречу облакам, разрежет их и повиснет там, наверху, недоступное ничьим взорам.

– Потом налюбуетесь, – вернул меня с небес на землю Дамиан, сжимая локоть.