Никак иначе (СИ)

В темноте комнату не разглядеть, да и мне сейчас не до этого. Кирилл скидывает быстро одежду, шуршит фольга, и он наваливается сверху, разрывает мои трусы надвое, оставляя странный кружевной пояс на талии. Его горячая кожа обжигает, и тяжесть тела приятна. И аромат его вызывает во мне дрожь, приятную, горячую, что смешивается с возбуждением, и я стону, и притягиваю его ближе, и прогибаюсь удобнее, обхватываю его талию ногами, и возможно царапаю каблуками его спину. Его член упирается у самого входа.

— Хочешь меня? Хочешь, чтобы трахнул тебя? — Кирилл фиксирует мой подбородок и смотрит в глаза, совсем мало света, но всё равно хватает, чтобы уловить блеск его глаз. — Говори! — рыкает он.

— Я хочу тебя! — голос срывается с шепота на хрип. — Кир! Трахни меня!

И он толкается, старается не резко, но не выдерживает тягучий ритм, и вбивается до конца одним толчком. А я выгибаюсь и скребу его спину. Больно. Жуткое чувство распирания. Я задыхаюсь, и боюсь, что если он пошевелиться, то точно разорвёт меня надвое.

— Блядь, ты что целка? — сипит Кирилл, навалившись на меня. — Пиздец узкая, сейчас просто кончу!

— Больно, — стону я, и пытаюсь выползти из под него.

— Ну, тих, тих, — утешает он, поглаживая мой оголённый и напряженный живот, поднимается на колени, и тут же к моей груди приникают другие губы.

Саша сдвигает тонкие чашки бюстгальтера, и захватывает губами тугие соски, втягивает в горячий рот, и я отвлекаюсь от боли, на восхитительные ощущения, от его губ.

— Придержи её Саш, я осторожно, — говорит Кир и снова толкается.

А Саша закидывает мои руки мне за голову, и продолжает целовать шею, ключицы грудь, и постепенно боль сменяется просто чувством распирания, а когда Кир сменяет угол, снова склонившись ко мне, становится даже приятно. Саша освобождает мои руки, и я зарываюсь пальцами в его волосах, притягиваю ближе.

— Ещё, ещё! — прошу, кого конкретно из них сама не знаю.

Горю в их руках. Кирилл уже не сдерживается, вбивается резче, и сейчас это уже не больно, только самую малость. Я гнусь на каждый его выпад, и жмурюсь от кайфа. Потому что Саша нежно покусывает мои плечи, в то время как Кир безжалостно долбится между ног. Контраст неимоверный, смешивается всё в один умопомрачительный коктейль. В одно стремительное желание получить наслаждение.

— Давай, сучка, кончай! — грубо командует Кирилл, и протискивает между нашими телами руку, и трёт клитор. И мне этого достаточно, я не выдерживаю больше, взрываюсь, и, кажется, даже кричу.

Саша заглушает мой крик поцелуем, и я впиваюсь в его мощные плечи ногтями, когда он впивается в мой рот. Кир тоже с рычание кончает, и я чувствую через тонкий латекс презерватива горячее семя, что заливает меня изнутри. Он приваливается ко мне, на мгновение, переместив вес тела на меня полностью, и дыхание перехватывает. Горячий, мокрый, остро пахнущий потом гигант, накрывает меня полностью.

— Хорошо, зеленоглазая, заебись, — урчит удовлетворённо мне в истерзанные губы, прижимается взмокшей кожей, и тут же скатывается, и я свободно вздыхаю, но меня тут же переворачивают на живот, вжимают жестко лицом в матрас, и второй мой любовник, входит в меня сзади. Снова чувство распирания, и сладкая боль от натяжения.

— Охуеть, конфетка! Какая тесная! — Саша тоже считает своим долгом донести до меня свои наблюдения.

Я пытаюсь выпутаться из под его рук, что вжимают меня в матрас, но меня вжимают ещё сильнее, не давая даже голову повернуть, и лупят по ягодицам. И это конечно больно, но ещё и обжигающе горячо, и его ритмичные движения во мне от этого воспринимаются ещё острее. И затихающие отголоски прошлого взрыва, снова взмывают во мне и закручиваются в тугую спираль. Во мне вновь нарастает напряжение, натягивается с каждым ударом члена. Я не знала, что так могу. Что моё тело способно отзываться так легко и свободно. Может это долгое воздержание сказывается. Но я уже через мгновение, снова горю, в руках уже другого мужчины. Жмурюсь от удовольствия и его властной манеры брать меня.

— Лежать, конфетка! — командует он, на мои потуги подняться, и вбивается сильнее. Резко и мощно, и у меня не остаётся шансов, противостоять ему, да я и не хочу. Подчиняюсь. Покоряюсь. Поза для этого самая, что не наесть подходящая. Я даже на мгновение представляю себя стоящей на коленях перед мощным телом, с задранным задом, в разорванных трусах, чулках, и в неснятых туфлях, И так эта картинка заводит, что дальше некуда, особенно если учесть, что я в ней в главной роли.

— Ещё! Ещё! Да! Да! — шепчу сорванным голосом.

— Ты хочешь ещё? — спрашивает Саша, и замедляется, потом снова резко толкается. — Вот так хочешь?

— Да, — шепчу в ответ, беспорядочно сжимаю в кулачках покрывало на кровати.

Он снова замедляется.

— Не слышу, конфетка, ты хочешь или нет? — вообще прекращает движение.

— Хочу! Хочу! — бесстыже выпрашиваю ласку, и сама двигаю задом, потому что остановка сейчас смерти подобна.

— Пожалуйста, Саш!