Ничто никогда не случалось. Жизнь и учение Пападжи (Пунджи). Книга 2

Мира: О да, это очень забавная история. Она была полна энергии, все время бегала туда-сюда и выясняла, что где происходит. В одном ашраме йог пообещал научить ее тайным асанам, которые дадут ей много силы. Он привел ее в свой подвал, закрыл дверь и сказал, что, чтобы их сделать, она должна снять с себя всю одежду. Когда она отказалась, он попытался схватить ее.

Она оттолкнула его со словами: «Я твоя мать! Ты должен обращаться со мной как с матерью!»

Этому йогу не нужна была мать, ему нужно было что-то другое. В конце концов она оттолкнула его, бегом поднялась вверх по лестнице и убежала.

Дэвид: Сколько ей было лет, когда это произошло?

Мира: Ей было больше шестидесяти лет, но она хорошо выглядела. Этот йог был моложе ее по меньшей мере на тридцать лет, но, несмотря на это, счел ее привлекательной.

Дэвид: Она всю зиму провела с вами и с Пападжи?

Мира: Нет, она всегда совершала вылазки в другие места, особенно после первого месяца. Она также хотела увидеть другие районы Гималаев. Один месяц она прожила в Пхул Чатти и просто приходила к нам днем.

Дэвид: Как долго вы с Пападжи прожили в Индии?

Мира: До июня 1973 г. мы два раза продлевали визу, но после этого я больше не могла ее продлевать. Тогда было странное правило: если ты пробыл в Индии несколько месяцев в качестве туриста, ты должен прожить за пределами Индии такое же количество времени, прежде чем правительство позволит тебе вернуться. Я прожила там девять месяцев, поэтому мне пришлось покинуть Индию на девять месяцев, чтобы мне разрешили вернуться. Я в июне уехала в Европу со своей мамой и Мукти. Учитель остался в Индии.

Дэвид: Что вы делали все эти месяцы в Европе?

Мира: Когда я вернулась на Запад, я была полна энтузиазма рассказать всем об учителе. Мне хотелось рассказать всем, как он велик и какой опыт я получила с ним. Друзья дали мне денег, и я смогла объехать всю Европу. Я встречалась с западными учителями, такими как Жан Кляйн и Вэй У Вэй, рассказала им об учителе и посоветовала им встретиться с ним во время его следующей поездки на Запад. В конце концов я оказалась в доме моей матери в Португалии и прожила там несколько месяцев, ожидая, когда учитель приедет в Европу. Я знала, что он скоро приедет, поэтому не пыталась выбраться обратно в Индию. Когда он сообщил мне дату своего прибытия в Испанию, я поехала встречать его в аэропорт и осталась с ним на все время его поездки по Европе.

Первые несколько месяцев после отъезда Миры Пападжи провел в Карнатаке, встречаясь со своими последователями в Лонде и ближайших к ней местах. В октябре он поехал в Ришикеш и провел там большую часть зимы. Он зарезервировал билет в Европу весной и прилетел в Барселону 10 апреля 1974 г. Эту поездку организовал и спонсировал в основном Феликс Хорал Гарсиа, архитектор из Испании, который встречался с Пападжи во время его предыдущей поездки по Европе.

Меня хотели увидеть многие, поэтому сатсанги проводились в центре по занятиям йогой, во главе которого стоял человек по имени Энтони Блэй. Он был известным писателем и учителем йоги в Испании. Его центр был очень большим, и иногда я давал сатсанги для более чем 150 человек. Я также давал сатсанги в квартире доктора по имени Джимми. Она также бывала переполнена. Однажды в его квартиру на шестом этаже втиснулись около 80 человек.

Одним из первых людей, которые встретились с Пападжи, был Карлос Сильва, студент школы Кришнамурти, который работал в Броквуд-Парке, школе Кришнамурти, основанной в Англии в 1969 г. Его встреча с Пападжи в 1974 г. описана в его книге «Четвертое движение», из которой взяты следующие отрывки:

Мне сообщили, что Пунджа приехал сегодня. На следующий же день я прилетел из Англии в Барселону. Была пятница, и никто, кроме моей жены Софии, не знал о моей поездке… два моих друга, Мигель и Ана, ждали меня в аэропорту Барселоны. Они возбужденно сообщили мне, что мне очень повезло, потому что Пунджаджи отменил встречу, чтобы подготовиться к моему приезду. Когда мы вошли в его дом, оказалось, что он действительно ждал меня. Мы пожали друг другу руки и сидели молча двадцать минут или полчаса.