Ничто никогда не случалось. Жизнь и учение Пападжи (Пунджи). Книга 2

Она подошла ко мне, упала ниц передо мной и сказала: «Я хочу порвать эти отношения брата с сестрой, в которых мы с тобой находились до этого момента. Я больше не хочу считать тебя своим братом. Я хочу, чтобы ты был моим гуру. Когда я была в храме, Сита сказала мне, что ты мой гуру, а не брат. С этого момента это единственные отношения, которые я хочу иметь с тобой».

Она приехала ко мне в Лакнау и жила со мной какое-то время. Потом приехал ее сын и увез ее обратно к ее семье.

Перед тем как она уехала, я дал ей свою фотографию. Она привезла ее домой и начала проводить с ней службы в комнате для пуджи. Ее старший сын, который в то время работал в делийском таможенном департаменте, увидел, как она проводит пуджу моей фотографии, и начал возражать:

«Почему ты молишься этой фотографии? Твой брат все еще жив. Проводить пуджу фотографии родственника можно только после того, как он умер. Не следует делать этого, пока он жив».

Она проигнорировала его слова, продолжила пуджу и сказала: «Он не родственник мне; он мой гуру».

Я связался с Лилой, которая до сих пор живет в Амбале, и она любезно согласилась прислать мне свою версию того, что произошло в тот памятный день. Ее ответ был написан в форме письма, адресованного «Дорогому Брату» Пападжи. Ее версия по существу не отличается от версии Пападжи, но она содержит несколько деталей, которые Пападжи опустил.

Была годовщина рождения Вальмики. В тот день в ашраме был фестиваль. Мы взяли с собой нашу сестру Тару из Канпура и доехали до Битхура. В пути я потеряла кошелек. Мы спустились на Ганга Гхат. Перед тем как окунуться, я положила свой носовой платок под одежду. Когда я вернулась после купания в Ганге, я нашла семь купюр по 100 рупий, завернутых в платок. Я забеспокоилась, увидев эти деньги, и рассказала эту историю тебе, мой дорогой брат. Я также подумала, что, возможно, Бог испытывает меня. Я порвала все банкноты, которые нашла там, и бросила в Гангу. Затем мы пошли дальше. В Битхуре мы встретились и сели рядом с женщиной, с которой ты должен был встретиться там. (Предположительно, она имеет в виду, что Пападжи договорился с Ситой о встрече.) Сита Махарани (великая королева) долго разговаривала с тобой. Она часто роняла слезы из глаз.

Увидев это, я спросила тебя: «Дорогой брат, что происходит? Махарани Сита плачет».

Ты ответил: «Сестра, разве ты не понимаешь? Разве ты не знаешь эту историю?»

Похоже, что Лила плохо помнит (или совсем не помнит) о драматических событиях, которые произошли после этого. Пападжи говорит, что она начала танцевать и плакать в экстазе, так сильно, что привлекла большую толпу паломников. Они каким-то образом поняли ее возвышенное состояние и начали осыпать ее деньгами. Когда она вернулась в нормальное состояние, она не имела ни малейшего представления, что она делала до этого и откуда взялись все эти деньги.

Я [Лила] тоже села рядом с ней [Ситой] и закрыла глаза. Когда я открыла их, я обнаружила охапки бумажных денег. Мы оставили их там, попрощались и вернулись домой.

Я показал рассказ о тех событиях, написанный Лилой, Пападжи. Прежде чем вернуть мне его, он написал внизу следующий комментарий:

Все преданные, которые пришли в храм для даршана, начали падать ниц перед Лилой и предлагать ей деньги. Лила потеряла сознание, и я привез ее в повозке, запряженной лошадью, в Канпур, где жила моя сестра Тара. В течение последующих трех дней Лила кричала: «Я не могу больше выносить этот плен! Я словно в плену чувства, что ты мой брат! Ты мне больше не брат! Ты мой гуру!»

Теперь я возвращаюсь к сатсангам, во время которых Пападжи говорил в первую очередь об Имени Бога.

2 декабря 1974 г.

Пападжи: Вы не можете увидеть Бога, пока вы не увидите то, что перед вами. Это различие между божественным и тем, что не божественно, убивает вас.

Имя не произносимо. Это три тела бесконечно повторяют Имя. Это повторение вечного Имени.

(Три тела – это плотное физическое тело, тонкое тело сновидения и так называемое причинное тело, состояние «я» во время глубокого сна.)