Ничто не разлучит нас

Несмотря на пламенную страсть признаний, она удержалась от немедленных ласк, продолжая отдавать приказания мальчишкам относительно количества воды, хлопотать, собирая белье, чистые простыни и полотенца. Перси сел на кровать и с наслаждением наблюдал за ее движениями. Она была прекрасна. Словно весна среди бесконечной зимы. Его взору предстала не только жена и любовница, но заботливый друг. Во время его длительного отсутствия она преданно заботилась об имении и снискала уважение рабов, наемных крестьян, а также придирчивых управляющего и фермеров-арендаторов. Что правда, то правда – Катрина оказалась отличной хозяйкой их дома.

Когда Рамсей и мальчишки ушли, она встала возле ушата, этакая застенчивая и чопорная леди… Но вдруг всплеснула руками:

– О, твои сапоги! – Подскочив к мужу, она ловко опустилась на колени, чтобы помочь снять пыльную обувь.

– Не надо. Я такой грязнющий.

– Будь ты хоть по уши в грязи, не все ли мне равно, – ответила Катрина, внезапно смолкла, и глаза ее выдали смущение. – О Перси! – воскликнула она и поднялась, чтобы обнять мужа. Он уложил ее на кровать и снова поцеловал, ощущая, как вскипает кровь и растет желание.

Но Перси со вздохом оторвался от нее, потому что на камзоле были пятна крови. С этим не приходят в супружескую постель. Катрина молча поднялась вместе с мужем, прочитав его мысли, помогла снять форму и проворчала:

– Отдам-ка твои вещи Анне, пусть почистит и заштопает. Погоди, сейчас вернусь.

Она ушла, а Перси сел в ушат с водой и откинул голову, вдыхая пар и наслаждаясь забытой роскошью. Он закрыл глаза. Благослови, Господь, их дом! Как далеко отсюда остались страшные сражения, вся грязь, кровь и копоть. Он очень изменился за последние месяцы, это Перси отлично понимал. Прошедший год, который для сторонников независимости Америки стал годом создания и принятия Декларации независимости, он жил высокими помыслами. Они были теперь не просто патриотами, борющимися за достижение великой цели. Янки-деревенщины стали победителями высокомерных британских тори. Однако ради этого он вместе с соратниками многие месяцы не вылезал из битв!..

Столько раз он пересекал оборонительные линии британцев возле Нью-Йорка и неизменно возвращался обратно. Но вот юноша по имени Натан Хейл попытался проделать то же самое… И не вернулся. Британцы повесили его. Перед казнью храбрец сказал: «Я сожалею лишь о том, что у меня только одна жизнь, которую можно отдать за родину». Славная жизнь, славная смерть… Но молодой человек убит, и кости юного Хейла гниют в земле на радость червям. Этого-то хоть казнили и похоронили. Быстрая смерть, «чистая» смерть. Перси не мог забыть тех, кому «чистой» смерти не досталось. Он почти неотлучно находился подле Вашингтона. Был разведчиком и шпионил в тылу врага, но частенько мысли возвращались к тому ужасному сражению… Тогда он собственноручно проткнул байонетом животы многих молодых ребят. Перси видел, как стекленеют их глаза, как из них вытекает теплая кровь. Он объезжал поле после боя и слышал стоны умирающих, которым оставалось лишь дожидаться смерти. Видел он решающую победу при Делавэре, сокрушительное поражение в битве у Брэндивайна. Свобода, безусловно, – это благо, но война – настоящий ад. Перси ни на секунду не забывал, что борется за права человека, дарованные самим Богом, но теперь он стал старым солдатом, не только закаленным в боях, но и утомленным этими сражениями.

Внезапно он открыл глаза, ощутив ее прикосновение. Катрина опустилась возле ушата на колени, ее голубые глаза рассматривали мужа с тревогой и нежностью. Она взяла кусок жесткого сукна и принялась тереть и массировать плечи. Перси блаженно улыбнулся, слегка прикрыл глаза и очень тихо рассмеялся, чтобы жена не могла легко прочесть его мысли. Она поцеловала его щетинистую щеку и намылила ее. Катрина терла грудь, описывая круги, а потом немного смутилась, но Перси быстро поймал под водой ее руку и настойчиво шепнул: – Потрогай!

Катрина повиновалась, и он в восторге запрокинул голову, а через мгновение открыл глаза и протянул руки к жене.

– Перси! – вскрикнула она и рассмеялась. – Перси!

Он поднялся и понес ее на постель.

Они отдались сладостной любви, а он удивлялся, как удалось выдержать столь долгую разлуку. Он очень любил Катрину, а она была ласкова и нежна… Как бальзам на раны, сладчайший нектар, залечивающий и воскрешающий душу. Ее пальцы были волшебны, а шепот звучал словно песнь игривого ручейка, смывающего боль и тяжесть.