НИЧТО, ЯВЛЯЮЩЕЕСЯ ВСЕМ

Как только вмешивается ум, возникают средства, анализы и ответы, как с этим справиться. “Что с этим делать?” Возникает страх - во вневременности - и ум присваивает его, часы начинают тикать, и теперь мы должны с этим что-то делать. Начитается рассказ; еще одна история. Миллиарды маленьких историй о том, как разбираться с тем, что происходит; нет никакой возможности просто позволить быть тому, что есть. В конце концов грезящий, как правило, ищет лучшей ситуации, а если она приятная, тогда нечто внутри говорит “Как бы нам это продлить?” Потому что где-то там известно, что удовольствие не вечно. “О, нельзя ли это сделать постоянным?” или “ Как чудесно, что оно есть, но я знаю, это скоро пройдет.” В обособлении постоянно присутствует функция вмешательства. Пока ваша жизнь не будет утеряна, вы всегда будете совать в нее свой нос.

Это всегда портило мне массаж (смех), потому что через несколько минут после начала, я думал: “Это скоро закончится.” (смех)

* * *

Тони, когда ум овладевает всеми этими вещами, не можете ли вы объяснить разницу между умом, выполняющим свою функцию, и умом вмешивающимся? Потому что возникает разное, может быть мысль о будущем, может быть тревога ... это ...?

Грезы.

Это все грезы?

Да.

Значит, вы говорите, что в освобождении все просто случается и нет необходимости все это рассматривать?

В освобождении случаются грезы, но в гораздо меньшей степени. Это все еще случается, это еще одна видимость, происходящая ни с кем, в свободном падении. Без адресата.

Но есть же разница между грезами и функциональным мышлением?

Нет необходимости различать между ними, потому что оба проявления являются бытием, и ни одно из них не является более важным или ценным, чем другое. Нет ничего, что занималось бы подсчетами - это есть это, а то есть то; просто есть то, что есть. Но чтобы ответить на вопрос, я прибегаю к описанию.

Но какая частица слышит, что это - все, что есть?

Нет ничего, что бы слышало; есть только это. Об этом нет никаких отчетов. Оно непознаваемо! Отвечая на вопрос, я рассказываю вам, что это такое; это описание того, что является бытием. Грезы - это бытие, которое грезит. Для описания этого используются слова, но на самом деле ничто ничего не сообщает, потому что ничто ничего не воспринимает. Иными словами, больше нет судьи, пытающегося определить ценность или бесполезность определенной мысли.

Есть тенденция думать, что что-то должно быть услышано, и кто-то должен это услышать.

Когда задается вопрос ничему, кажется что ничто отвечает и, описывая кажущуюся ситуацию, рассматривает вопрос с точки зрения того, кто его задает. Оно разрушает то, что стоит за вопросом, но также пользуется языком в попытке описать то, что описанию не поддается. Язык по своей природе дуалистичен.

И незачем обдумывать вопросы?

Конечно. Я просто описывал тому, кто находится снаружи, что все это совершенно непроизвольно, потому что там никого нет, потому что все, что здесь говорится, в основном идет не от ума; ум в этом совершенно не участвует. Это идет из ниоткуда, оно неконтролируемо. На пути того, что здесь говорится, не стоит ничего. Если бы ответ шел от разума, вы бы получали совершенно иные ответы, обусловленные логикой, сюжетом и идеей становления.

* * *

Создается впечатление, что то, что здесь происходит, по-своему очень опасно, потому что вы разрушаете мечту ...

Да. Но это опасно только для иллюзорного индивидуума, заключенного в обособлении. Никто не разрушает кажущиеся грезы. Разоблачается невежество грезы о становлении.

И нет пути назад?

Нет никакого вперед или назад. Сострадание - это разрушитель иллюзий, оно не помогает старушкам переходить дорогу или людям устраивать свою жизнь. Сострадание не помогает отдельным индивидуумам, оно разоблачает грезы об обособлении и предоставляет свободу. Безоговорочная любовь не признает существования отдельной персоны, нуждающейся в помощи ... и когда мы вместе, становится ощутимой освобождающая природа беспредельности.

* * *

Тони, можно сказать, что самосознание и искатель - это одно и то же?

Да, само-сознание есть обособление: “Я являюсь отдельной сущностью.”