Ничья его девочка

— Я сказал пошли. Я могу увезти и насильно я получил и такое распоряжение. Или ты хочешь повторения Словакии? Это лучший исход событий! Один звонок и кое-кого могут не довезти до участка. Например, нападение на полицейского при исполнении.

— Ясно! — прорычала я и пошла за плебеем Барского. Прихвостни жалкие. И он… всегда все чужими руками. Лишь бы свои не марать. Затолкал в машину в одном платье и сорвался с места. А у меня глаза жжет от понимания что проклятый монстр все равно где-то там в гостинице со своей шлюхой. А мною и моей жизнью можно распоряжаться как захочется. Начался дождь. Даже не дождь, а проливной ливень и машина несется по пустой трассе пока вдруг не затормозила на обочине. От неожиданности я даже не поняла, что происходит и где я очутилась.

— Выходи. Мне приказано оставить тебя здесь.

— Что значит оставить? Там дождь.

Он пожал плечами. А я не стала дожидаться пока меня как собачонку выкинут на дорогу вылезла сама и шваркнула дверью машины. Он уехал. А я так и осталась стоять у дороги. Уже второй раз вышвырнутая как бездомный котенок. Только теперь под стеной дождя. Смотрю сквозь стену воды… пока не засияли фары, рассекающие темноту и джип Барского, не остановился в миллиметре от моих ног, чуть не сбив на асфальт. Я знала, что это он. Я это чувствовала кожей и сердце не просто колотилось как бешеное, оно разрывало мне грудную клетку.

Вышел из машины, хлопнул дверцей почти, как и я с такой силой, что содрогнулась вся тачка. Стоит с ремнем в руках. А потом необратимо идет на меня под стеной воды. Я даже не попятилась назад. Я дрожу, всхлипывая и содрогаясь всем телом. Схватил за руки. Молча. Дышит сквозь стиснутые зубы.

— Ты подонок! Это ты опять ты! Яна ведь нельзя как Барата! Так ты по-другому. Деньги и статус позволяют губить кого угодно и как угодно! Не трогай меня!

Дернул блузку, раздирая тонкую ткань. Схватил за волосы, пытаясь развернуть к себе спиной, выкручивая руку мне за спину. Попыталась вырваться, но его захват истерически сильный, настолько сильный, что я понимаю мне не вырваться и все же вырываюсь, отчаянно отбиваясь, впиваясь ногтями ему в руки и шею. Беззвучно. Я его царапаю до крови, а он грубо пытается опрокинуть меня животом на капот, пока ему все же не удается буквально припечатать меня лицом вниз, задирая юбку мне на поясницу. Я хватаю мокрый воздух, со скрежетом ломая ногти о скользкое железо, чувствуя, как осатаневший Барский рвет на мне колготки, как спускает на колени трусики… мне до дикости страшно, меня всю подкидывает от ужаса и… от понимания, что сейчас может произойти. Зашлась стоном в предвкушении… да, в развратном предвкушении, что сейчас он сделает меня своей. Это будет больно, под дождем, как в кино и… И как всегда мимо. Дура! Какая же я идиотка!

На ягодицы опускается кожаный ремень, обжигая их болью, заставляя вскрикнуть и широко распахнуть глаза. И еще один удар. Я пытаюсь вырваться, вертеть головой, избежать боли, но Барский держит так крепко, что кажется раздавит мне голову о капот.

Он тяжело дышит, и я слышу этот свист его дыхания сквозь шум дождя и рассекающий воздух звук взлетающего ремня. С каждым ударом по щекам текут слезы. Я кусаю губы, но не издаю ни звука, кроме тихих всхлипов… Нет, не любовница я ему. Я просто жалкая игрушка, жертва. Он просто надо мной издевается. Унижает. Показывает мое место. Ненавижу… как я его ненавижууу. Рыдаю навзрыд. Боль уже прекратилась и капли дождя хлещут по растерзанным ягодицам, а я сотрясаюсь от рыданий, лежа на капоте. Пока сильная рука не поднимает меня, и я не чувствую, как Барский тащит в машину, швыряет на переднее сидение. Вот так вот со спущенными штанами и трусами телепающимися на щиколотках.

Садится на сидение водителя, и машина срывается с места. У меня все еще хлещут слезы по щекам, а он молчит, музыку на всю врубил и смотрит вперед ошалелым взглядом… а я всхлипываю и снова в слезы. И нет… не от боли физической, а от дикой обиды… мой мозг рисовал мне страсть, я думала, что будет как тогда… думала, что он захочет меня. Несмотря на тепло в машине меня лихорадило. Барский швырнул мне свой пиджак, который валялся на заднем сидении и включил обогрев. Я натянула его по самый подбородок, не глядя на него, прислонившись воспаленным лбом к стеклу.

А потом ощутила, как его ладонь легла мне на щеку, дернулась, чтобы сбросить его руку, но он тут же сжал мой подбородок, разворачивая к себе, а я сдавила его запястье, посмотрела на бледное лицо с заостренными чертами, со следами моих ногтей на шее и на скуле. Повернулся ко мне, взглянул на меня своим свинцовым взглядом и… этот взрыв произошел, меня сотрясло дичайшим возбуждением от этого дикого взгляда. Потому что, глядя в его глаза, я прочла в них свой приговор… он победил я раздавлена, я поставлена им на колени и измучана этой войной. Я хочу совсем другого… Я любви его хочу, какой бы лютой она не была. О Боже! Бойтесь своих желаний….