Ничего страшного

Сколько там?.. К четырем. Значит, еще больше часа до электричества, когда затрещит рывками, как пропеллер подбитого самолета, "Вихрь", и часов пять до конца смены... Хочется пить, но Татьяна Сергеевна терпит ближайший доступный ей туалет в гастрономе через дорогу, и пускают туда, ясно, без особой радости. Каждый раз просить приходится, как о великом одолжении...

Покрутила в руках "Голос любви", чувствуя к книжке одновременно и отвращение и интерес. Странный такой интерес, будто к чему-то давно известному, изученному, но могущему открыть пусть совсем мизерный и все же новый штришок. Очень важный штришок... И эта надежда пересилила, Татьяна Сергеевна побежала взглядом по строчкам.

"У Шалис от обиды выступили слезы, но она старалась изо всех сил не плакать.

- Мне стыдно! - продолжал Ричард.

- За себя! Что ты хочешь такую, как я! - закричала она. - Красавица и чудовище? Чудовище, по-твоему, это я! Ты стыдишься меня! Я твоя тайная слабость! Поэтому ты ни сестре, ни Келу не сказал о нашей близости!"

Все как всегда. За десяток страниц до финала обязательно должно произойти бурное выяснение отношений, чтобы в итоге влюбленные бросились друг другу в объятия и очищенными пошли под венец... И действительно, последние строки Татьяну Сергеевну в этом смысле не разочаровали:

"Из Шалис получилась обворожительная невеста.

- Ты счастлив? - спросила она Ричарда.

Он посмотрел на нее. Глаза его блестели.

- Я счастлив, если счастлива ты.

- Тогда мы оба счастливы, - уверенно сказала она. - И это все, чего я хочу".

Татьяна Сергеевна разочарованно, что нового, очень важного штришка не оказалось, и где-то глубоко в душе радуясь этому, захлопнула книжку. Как нечто отработанное, без сожаления сунула в пакет.

Минуту, другую сидела спокойно и неподвижно, чувствуя себя приятно пустой. Так бы до конца смены, механически принимая деньги, выдавая взамен сигареты... Но вот не спеша, не спеша и уверенно, мозг снова стал наполняться мыслями. И все об одном и том же...

Эти книжки заканчиваются именно так - обретением счастья. А дальше? А дальше уже детективы, один из главных сюжетов которых - убийство мужа женой или наоборот. Из-за денег, из-за ревности, из-за любви к третьему человеку; реже - из-за того, что больше не могут жить вместе, или сходят с ума, или муж превращается в маньяка-садиста... Хм, или вот так бывает, как в "Анне Карениной": женщина полюбила красавца, ушла от старого занудливого супруга, бросила сына, а потом убедила себя, что красавец ее разлюбил, и кинулась под поезд...

Татьяна Сергеевна никогда не ругалась с мужем, не тяготилась каждодневной жизнью с ним, даже мимолетно не заглядывалась на других мужчин... Меньше чем через год после свадьбы родилась Ира, и время потекло как-то плавно и незаметно быстро, как вода в Оби. Смотришь, и вроде течения почти нет, а бросишь щепку - через десяток секунд унесет ее на несколько метров. И поневоле залюбуешься этой спокойно мчащейся толщей воды... И жизнь так же спокойно, незаметно, но мчится. Не остановить, не задержать даже на мгновение.

Но, наверное, многие пытаются задержать, создать плотинки - влюбляются на стороне, обманывают муж жену, жена мужа; сходятся, расходятся. Чтоб жизнь пресной не казалась.

"Тьфу ты, боже мой!" Татьяна Сергеевна, запутавшись в мыслях, мотнула головой, как в очередное спасение, вцепилась взглядом в часы.

Нет, ладно, хоть и не на очень-то приятные размышления спровоцировал этот "Голос любви", но дело свое сделал - убил самые томительные часы. Вот-вот повалят с работы люди. Будут выскакивать из автобусов и троллейбусов, многие - подходить к ее киоску за сигаретами и к соседнему, где торгуют пивом и чипсами... Три, а то и четыре раза в неделю она видит, точнее, участвует в этом процессе. Он напоминает необходимый, священнейший ритуал, без которого отдых после рабочего дня будет испорчен. И наверняка у большинства вечер проходит так: переодеваются в домашнее, включают телевизор, разваливаются перед ним на диване или в кресле, обкладываются пивом, чипсами, сигаретами. И - отдыхают...

До напряженного отрезка ее смены остался нераскрытым журнал "ТВ Парад". И торопясь, будто тоже исполняя ритуал, Татьяна Сергеевна стала перелистывать гладкие, глянцевые страницы, просматривать пестрые фотографии, хватать глазами подписи к ним, заголовки статей.

"Синди Кроуфорд согласна лететь в космос! Но не дольше, чем на неделю".

"Семейные размолвки Майкла Дугласа и Кэтрин Зеты-Джонс. Он хочет покоя, а она - безумств".

Две страницы посвящены фоторепортажу "Москва-Весна-Тусовка": "Алина Кабаева выводит в свет маму"; "Михалковы в сборе"; "Филипп Киркоров. А где жена?"; "Елена Сафонова с дочкой"; "Кристине Орбакайте и Антону Табакову всегда весело"; "Ксения Собчак - новая звезда тусовок"...

Со смесью любопытства, зависти и раздражения Татьяна Сергеевна разглядывала фотографии знакомых, примелькавшихся, неизменно улыбающихся пожилых, молодых, молодящихся. И они смотрели на нее, смотрели весело и насмешливо, будто хвалясь своей ежедневно праздничной жизнью... Татьяна Сергеевна резко перевернула страницу.