Ничего не исправить

— Кто вы? Что вы здесь делаете? — голос Алексы охрип, язык едва повиновался, как будто она до этого молчала несколько лет. Может, и не самые уместные сейчас вопросы, но уж какие вырвались.

— Легран Вернот, — холодно представился этот, этот… гад он, вот кто он! Ведёт себя, как будто и не помнит Алексу. Или правда забыл? Сколько у этого красавчика было женщин после Кейси? — Позвольте узнать, что здесь происходит?

Что-оо?! Объявить себя умершим, исчезнуть надолго, а потом появиться неизвестно откуда, неизвестно зачем и неизвестно насколько, и вот так вот заявить: Позвольте узнать, что здесь происходит?! Да какое его дело?! Признаться, дело у него здесь было, и даже очень важное. Илинга. Нет, он не мог догадаться…

Пора брать себя в руки и отправляться в атаку.

— Позвольте узнать, а какое вам дело? — в тон ему поинтересовалась Алекса. Да, грубила. Но ведь заслужил!

Всегда такая правильная бабуля на этот раз не покачала укоризненно головой, а решительно кивнула, присоединяясь к вопросу.

— Оборотень может быть свободен, — надменно произнесла статуя.

— Да что вы себе позволяете… — начал Кольдер.

— Я сказал, свободен!

Входные двери открылись, и Кольдер, перебирая ногами, как плохая механическая игрушка, вышел наружу. Дверь за ним захлопнулась, звонко звякнула щеколда. На периферии сознания машинально отметилось, что не так уж и ослабли высшие в их мире, как рассказывал Тейдин. Оборотни — достаточно сильные существа, и управлять ими почти невозможно.

— А теперь можем и поговорить, — надменно сообщил незваный призрак прошлого.

— Думаете, нам есть, о чём разговаривать? — как же тяжело даются слова, когда одновременно так хочется наброситься на этого гада с кулаками и спрятать лицо у него на груди, шепча только одно слово: «Жив!»

Легран Вернот медленно поднял руку, расстегнул куртку, достал из внутреннего кармана какую-то бляху и показал её Алексе, а потом и леди Элсиноре.

— Детка, милая, возьми малышку, — попросила бабуля.

После того, как передала ребёнка, она подошла к мужчине и, почти выхватив у того бляху, принялась внимательно рассматривать. Рассмотрев, вернула вещь хозяину и, растерянно посмотрев на внучку, сообщила:

— Это он. Тот, кого Управление направило нам в помощь. В этом не может быть сомнений. Вещь, сделанную моим зятем, я не спутаю ни с какой другой.

— То есть, помощник не Кольдер?! — голос предательски сорвался на полувизг- полухрип. — Но как же так? Мы же…

Вот она, та мысль, что мелькнула в начале сегодняшнего разговора: если Кольдер сотрудничает с Тейдином, то вряд ли оборотень является представителем Управления. Мелькнула и сразу же исчезла, словно её прогнали.

— Предлагаю перейти в гостиную, — предложила бабуля, — а то как-то неудобно здесь гостей принимать.

Вот оно значит как, оборотня и инжела удобно, а этого — Алекса до сих пор не подобрала даону достойный эпитет, — этого неудобно.

Пройдя в жилую половину, женщины переглянулись и, словно по уговору, подошли к дивану, сели рядком и, подождав, пока Легран Вернот займёт указанное кресло, молчаливо воззрились на него.

— Что вы успели им выболтать? — не стал успокаивать их мужчина.

— Им? — бабуля, как старшая, решила взять разговор в свои руки.

— Именно им: отступнику и его пособнику.

— И кто из них, позвольте узнать, отступник, а кто пособник? — задала Алекса вопрос, ответ на который, в принципе, был известен.

Ледяная глыба изобразил усмешку. Ну да, что здесь может быть непонятного. Ладно, с Кольдером она разберётся после, никуда оборотень от неё не денется, сейчас же нужно узнать больше о Тейдине.

Свой следующий вопрос Алекса задать не успела. Похоже, гость решил, что спрашивает здесь он.

— Как к вам попал ребёнок даон?

То есть, отвести внимание от Илинги не удастся. Умеет это порождение Тьмы выводить из себя. Бежать. Хватать малышку и немедленно бежать, пока негодяй не догадался, чей это ребёнок. В какие жестокие игры играет Управление.

— Вы вроде бы взрослый мужчина, — словно сквозь слой ваты донёсся голос бабули, — а не знаете, откуда у женщин берутся дети. Что ж, позволю себе восполнить этот пробел. Моя внучка родила её. Родила от даона. Ещё будут столь же бесцеремонные вопросы?

— Будут, — кажется, Легран Вернот совсем не понял сарказма. Или не захотел понять. — Но прежде я скажу вам одну вещь. Даоны, впрочем, как и инжелы, — при упоминании последних он позволил себе слегка скривиться. Надо же, ещё одна эмоция! — никогда не оставляют своих детей. Даже полукровок! Нас мало, — ненадолго замявшись, всё же решил признаться. — И каждая новая жизнь для нас священна. При рождении ребёнка всегда должен присутствовать отец или кто-то из близких родственников. Это не прихоть. Именно в этот момент новорождённый получает Знания. Но и это не всё. Если женщина, разрешаясь от бремени, не соблюдает это условие, она умирает. Как я вижу, девочка ущербна…

— Да как вы смеете называть мою дочь ущербной! — если бы не Илинга на руках, Алекса вцепилась бы ногтями в лицо этой хладнокровной статуе. — Да она, она, она…

— Сядь, девочка, — тихо сказала бабуля. — Дай нашему гостю договорить.