Ничего личного (СИ)

Накормив Кристину завтраком, согласно договоренности завел ее к соседке — несколько местных бабулек, за скромный гонорар, были готовы посидеть несколько часов со спокойным ребенком, за совместным просмотром телевизора.

По выходным дням дорога к Вещевому рынку напоминала похороны Иосифа Виссарионовича — черная, нескончаемая, человеческая змея, поскальзываясь на льду, высаживалась на конечной трамвая и по узкой дорожке, стремилась к огромной, огороженной территории, виднеющейся примерно в километре, в сторону городской границы.

Мы ехали в плотном потоке автомобилей, потом я свернул с основной трассы и проскочив небольшой пустырь, загнал «Ниву» в один из дворов Жилищного комплекса «Юность», примыкавшего впритык к Вещевому рынку — с «парадной» стороны припарковаться по выходным дням было невозможно, машины стояли вдоль обочины в два ряда.

— Малыш…- я ухватил Наташу за руку: — Давай здесь через двадцать минут встретимся, мне надо на авторынок сходить, по работе посмотреть…

Часть Вещевого рынка пока занимала обширная стоянка, занимаемая продаваемыми автомобилями. Скоро транспорту здесь станет тесно и его переместят на другую окраину города, а Вещевой рынок, быстро поглотив эту площадку, начнет безостановочно расползаться во все стороны, подминая под себя все новую и новую территорию.

Из направленных мной на рынок потерпевших, сегодня я увидел, бродящим между радами автомобилей, только одного. Да и то, гражданин Грачев, по моему мнению, не сколько высматривал похищенный у него «новый» «Запорожец», сколько присматривал себе новое авто, не особо рассчитывая на способности российской милиции. Покрутившись по рядам, я понял, что назначенное мной время для встречи с Наташей уже истекает и, протискиваясь сквозь плотные людские потоки, я бросился к точке рандеву.

Вещевой рынок в начале эпохи рыночных отношений поражал своим богатством и разнообразием. Бесконечные рады ржавых железнодорожных контейнеров, забитые товарами со всего света, готовы были удовлетворять запросы сибиряков. Бойкие продавцы, регулярно подогревающие себя водкой, с кирпичными от загара лицами, с четырех часов утра и до пяти часов вечера, ежедневно, готовы были всучить вам свой товар за дорого или не очень –все зависело от вашей способностей торговаться. Толстые пачки денежных купюр, перетянутых резинками, то и дело меняли своих владельцев, переходя из одних, огрубевших от мороза рук, в другие. Над рынком стоял многоголосый гвалт на десятках языков. Представители всех республик СНГ, китайцы, корейцы, оставшиеся, как наследие СССР, вьетнамцы, поляки и болгары — все делали свой бизнес на стылых просторах матушки Сибири.

Время от времени плотная масса людей освобождала середину узкого прохода, и, в освободившуюся пустоту вкатывались огромные телеги, уставленные термосами с пловом, мантами, кипятком или пирожками.

— Привет! — я подкрался к Наташе сзади и цепко ухватился за тонкую талию: — Что ни будь нашла?

Блондинка сердито помотала головой:

— Ничего нет интересного, все одно и тоже, в чем половина города ходит…

— А вообще, что ты хотела?

— Не знаю, шубку короткую, наверное…

— Так какая проблема? Позвони своей новой подружке Тамаре Беловой, так она тебе точно на твой вкус и цвет сошьет шубу, какой в городе ни у кого не будет. Только звонить надо сегодня-завтра, чтобы до весны шубу успеть выгулять.

Обрадованная Наташа, ухватившись за мою руку, потащила меня к выходу, но, уйти мы не успели. Совсем рядом от нас раздались два, один за другим, два взрыва, после чего раздалась частая пистолетная стрельба. Людское море на пару секунд замерло, а потом, почти сразу, раздались десятки криков и человеческое стадо побежало. Если рядом с нами люди еще стояли, в недоумении вертя головами и не понимая, что им делать и как реагировать, то совсем рядом, буквально в паре десятков метров, к нам стали приближаться шум и чьи-то панические крики.