Ничего личного: Как социальные сети, поисковые системы и спецслужбы используют наши персональные данные

Безусловно, сказочно богатые инвесторы Кремниевой долины, ведущие стартап к неизбежному IPO, любят Uber. «Мобильный сервис Uber пожирает такси. <…> Убойное приложение!» — пришел в восторг Марк Андриссен10. Прискорбно, но оно действительно «убойное». 31 декабря 2013 г. водитель Uber случайно сбил насмерть шестилетнюю девочку на улице Сан-Франциско. Uber немедленно деактивировал аккаунт своего так называемого «партнера» и заявил, что «на момент происшествия он не предоставлял услуг в рамках системы Uber»11.

Как благородно… «И счастливого 2014 года всем нашим "партнерам"», — могло бы добавить руководство Uber.

Вот вам и совместная ответственность в совместной экономике. Неудивительно, что работающие на Каланика водители, которых он называет «транспортными предпринимателями», пикетируют Uber. И неудивительно, что родители Софии Лю, девочки из Сан-Франциско, убитой водителем Uber, подали на компанию иск о причинении смерти в результате неправомерных действий.

Uber — убойное приложение не только для водителей и пешеходов. Не нравится — ходите пешком, заявляет Uber своим клиентам с присущей Каланику тактичностью по поводу сервиса, который использует «скачкообразное» ценообразование, а попросту говоря, обдираловку, из-за чего в праздничные дни и в плохую погоду тарифы на проезд поднимаются на 700–800% выше нормы12. Например, во время сильнейшего снегопада в Нью-Йорке в декабре 2013 г. один из невезучих клиентов Uber вынужден был заплатить $94 за поездку на расстояние три километра, занявшую всего 11 минут13. От возмутительного вымогательства никем не регулируемого сервиса Uber страдают даже богатые и знаменитые: во время той же снежной бури Джессика Сайнфелд, жена популярного актера Джерри Сайнфелда, заплатила $415 за доставку ее вместе с ребенком с одного конца Манхэттена на другой14.

Как и у других стартапов вроде Airbnb Джо Геббиа и онлайновой биржи труда TaskRabbit, бизнес-модель Uber построена на том, что она обходит стороной предположительно архаические регламенты ХХ в. с целью создать экономику XXI в. с ее главным принципом «все что угодно и когда угодно». Их основатели считают, что Интернет в качестве гиперэффективной и «свободной от трения» площадки для покупателей и продавцов позволяет преодолеть, по мнению стартаперов, «неэффективность» экономики ХХ в. И неважно, что значительная часть бизнеса, генерируемого такими сетями, как Airbnb, является предметом расследований со стороны властей США в связи с тем, что 15 000 нью-йоркских «хозяев», зарегистрированных на Airbnb, не платят налогов со своих арендных доходов15. И неважно, что так называемая модель распределенной рабочей силы TaskRabbit (по словам ее основательницы и генерального директора Лии Баск, простая цель проекта — «революционизировать глобальные трудовые ресурсы»16) получает прибыль за счет «истощающей физические и душевные силы», по выражению Брэда Стоуна, низкооплачиваемой черной работы17.

«Этот революционный проект, созданный за счет преимуществ Кремниевой долины, на самом деле не связан с технологическими инновациями, — говорит подкастер и писательница Сара Яффе о роли поставщиков рабочей силы наподобие TaskRabbit в усугублении экономического неравенства. — Это всего лишь очередной шаг в рамках продолжающейся десятилетиями тенденции к фрагментации рабочих мест, изолированию работников и снижению заработной платы»18. С учетом того, что по состоянию на июль 2014 г. 7,5 млн американцев работали на условиях неполной занятости, поскольку не могли устроиться на полный рабочий день, «революционизирование» глобальных трудовых ресурсов, которое обещает нам Лия Баск, на деле приводит к формированию нового низкооплачиваемого класса работников в пиринговых проектах. Для этого класса английский экономист Гай Стэндинг придумал специальный термин «прекариат»[35]¹⁹. «Когда найти сдельную разовую работу проще, чем долгосрочную», — предупреждает Наташа Сингер в New York Times, эта крайне ненадежная модель занятости, обратная темная сторона капитализма в духе «Сделай сам», становится все более важной частью новой сетевой экономики20.