Ничего личного: Как социальные сети, поисковые системы и спецслужбы используют наши персональные данные

В отличие от Баттери-стрит в Сан-Франциско и Фэктори-стрит в Рочестере с их головокружительными взлетами и падениями за последние четверть века, в судьбе лондонской Бервик-стрит после 1989 г. не произошло больших перемен. Если бы вы прогулялись по ней в 1989-м и затем, проспав четверть века, прошли бы те же самые полмили в 2014 г., вам бы показалось, что здесь мало что изменилось, по крайней мере на первый взгляд. Сегодня вы бы увидели все так же забитую транспортом улицу с рядами магазинов, клубов, баров и ресторанов, популярных как среди туристов, так и среди сотрудников многочисленных компаний модной и медиаиндустрии. И вы по-прежнему увидите шумный рынок под открытым небом на южном конце улицы, где торговцы громко зазывают покупателей к своим прилавкам с овощами, фруктами, цветами и дешевым ширпотребом.

Однако, если приглядеться повнимательнее, то можно увидеть, что и Бервик-стрит коснулись перемены. В 1989 г., когда Тим Бернерс-Ли изобрел Всемирную паутину, улицу называли «Золотой милей винила». В те времена на ней находилось более 20 специализированных магазинов пластинок, охватывавших все музыкальные жанры — от блюграсс, регги, электроники и хауса до соула, фанка, джаза и классики. Все эти магазины были открыты в начале 1980-х, после того как компании Sony и Philips внедрили формат компакт-диска, начиная с открытого в 1984 г. магазина Reckless Records, ставшего настолько популярным, что пять лет спустя он открыл свой филиал в Чикаго.

Это был золотой век индустрии звукозаписи. В 1989 г. Бервик-стрит являлась не только «местом с самой высокой концентрацией магазинов грамзаписи в Великобритании»1, как писала газета Independent, но и центром независимой музыкальной жизни Лондона. Возможно, самой известной музыкальной улицей Лондона была Эбби-роуд в районе Сент-Джонс-Вуд в нескольких милях к северу от Сохо — увековеченная на обложке одноименного альбома Beatles 1969 г., но Бервик-стрит не сильно уступала ей в славе. Фотография Бервик-стрит в стиле "Abbey Road" украшает обложку знаменитого альбома группы Oasis "(What's the Story) Morning Glory?" — одного из самых успешных в музыкальной истории Великобритании, который после своего выхода в октябре 1995 г. продавался в количестве два экземпляра в минуту в гипермаркете HMV на Оксфорд-стрит2. Но сегодня больше не существует ни HMV, ни «Золотой мили винила». В 2014 г. на Бервик-стрит осталось всего четыре или пять музыкальных магазинов, в том числе Reckless Records с выставленным в витрине ностальгии ради альбомом Oasis. Славные времена закончились. Как и Виктор Фалбер с его экономикой производителей одежды, «Золотая миля винила» ушла в историю.

Будучи заядлым музыкальным коллекционером, в 1980-е я провел много счастливых часов, бродя по магазинчикам Бервик-стрит. На витринах всех магазинов красовались таблички «Купля», «Продажа», «Торг». Так я познавал экономику «купли-продажи-торга» редкой творческой продукции. Точно так же как мой прадед торговал ценными шерстяными и шелковыми тканями на рынке Бервик-стрит, продавцы на «Золотой миле винила» торговали ценными музыкальными записями вроде пластиночной версии альбома "(What's the Story) Morning Glory?" или семидюймового сингла «Лола» Kinks. Цены устанавливались исходя из спроса. Чем более редким был товар, чем выше на него покупательский спрос, тем выше была цена. А если цена вас не устраивала, вы могли пойти в соседний магазин и попробовать купить там. Это был совершенный рынок.

Кроме того, это был идеальный культурный опыт. Бывший главный редактор Wired Крис Андерсон сформулировал теорию «длинного хвоста», подразумевая под этим предполагаемое изобилие культурной продукции собственного производства, доступной во Всемирной паутине. Но Бервик-стрит, этот узкий обрубок улицы в Сохо, представляла собой реальный «длинный хвост» музыкального разнообразия— еще за годы до того, как Андерсон придумал свою теорию. Если вы усиленно искали в многочисленных независимых магазинах грамзаписи на «Золотой миле винила» и других улицах Сохо, то могли откопать самые редкие и малоизвестные пластинки. А если не могли найти то, что искали, или не знали, где надо искать, свои услуги предлагали живые люди (а не алгоритмы), которые могли ответить на ваши вопросы и подсказать, что послушать и купить. Эти люди не были непогрешимы, но они давали весьма удачные рекомендации гораздо чаще, чем алгоритмы, которые опираются только на историю ваших прошлых покупок и могут подсказать вам лишь то, что вы уже знаете.

Тогда, в 1989-м, я часто приезжал в Сохо не только с целью продажи или покупки дисков, но и чтобы встретиться с друзьями, которые создавали свои студии звукозаписи, управляли клубами, занимались поиском музыкальных талантов или продвигали молодых исполнителей. Как и многие другие представители моего поколения, я тоже собирался заняться музыкальным бизнесом. Джарон Ланье описывает будущее как театр. Но 25 лет назад будущее казалось мне концертным залом. И я хотел сидеть в его первом ряду.