Ничего личного: Как социальные сети, поисковые системы и спецслужбы используют наши персональные данные

«С точки зрения дарвинизма, новые корпоративные гиганты представляют собой лишь последнюю стадию эволюции публичных корпораций, — предупреждает историк Интернета и журналист Джон Нотон по поводу "открытых" интернет-компаний, таких как Facebook, Yahoo, Amazon и Google. — Они существуют ради того, чтобы создавать богатство — в огромных количествах — для своих учредителей и акционеров. Им жизненно необходимо расти и добиваться доминирования на выбранных ими рынках, а также на других, которые пока находятся вне пределов их досягаемости. Они точно так же враждебно относятся к профсоюзам, налогообложению и госрегулированию, как в свое время Джон Рокфеллер, Джон Пирпонт Морган и Эндрю Карнеги. С той лишь разницей, что новые титаны нанимают гораздо меньше работников, получают больше прибылей и их меньше кошмарит правительство»28.

В своей одержимости «открытым» будущим «без разрешений» апологеты Интернета наподобие Росса и Оганяна забывают уроки прошлого. Первая промышленная революция была успешной в значительной мере благодаря тому, что сочетала открытость с новыми законами, регулирующими ее эксцессы. И «великое уравнивание республики Рузвельта», по определению Джорджа Пакера, и золотой век труда, по определению гарвардских экономистов Клаудии Голдин и Лоуренса Каца, были обеспечены благодаря последовательному государственному регулированию трудового законодательства, налогообложения, условий труда, конкуренции и, прежде всего, благодаря антимонопольным законам. «Бароны-разбойники» вроде Джона Рокфеллера и промышленные монополии вроде Standard Oil исчезли не сами собой. Они были уничтожены в законодательном порядке.

Как замечает выдающийся ученый Ричард Сеннет, профессор социологии Нью-Йоркского университета и преподаватель Лондонской школы экономики, сегодняшние прогрессисты «возлагают великие надежды на то, что во власти технологии построить лучшее общество». Но, в отличие от «недалекого миллиардера Кремниевой долины», поясняет Сеннет, «прогрессисты столетней давности хорошо понимали, что, придя к власти, новые плутократы неизбежно начнут душить таланты, способные поставить их власть под угрозу»29. Вот почему, по мнению Сеннета, «пришло время разбить Google на куски». «Проблема с ней очевидна: компания забрала слишком много власти, как и Apple, и многие другие крупные технокорпорации».

«Будь он жив сегодня, — пишет Сеннет о президенте США Теодоре Рузвельте, "разрушителе трестов" вроде Standard Oil, — я думаю, он бы сосредоточил свою огневую мощь на Google, Microsoft и Apple. Сегодня нам нужны такие же отважные политики»30.

«Представим себе, что на дворе 1913-й и что почта, телефонные компании, публичные библиотеки, издательства, картирование Геологической службы США, кинопрокат и все справочники в значительной степени контролируются некоей скрытной, неподотчетной общественности корпорацией, — пишет Ребекка Солнит в своей статье о монополистической мощи Google. — Затем перенесемся в наше время и увидим, что в онлайновом мире складывается примерно та же ситуация»31.

Самым насущным ответом на эпичный провал Интернета должна стать деятельность законотворческих органов, таких как Европейский парламент или Конгресс США, который, с нашего разрешения, берет под контроль «скрытные» монополистические корпорации наподобие Google. «Никогда еще институты в Брюсселе не играли столь важную роль, как сегодня»32, — заявил в апреле 2014 г. Матиас Допфнер, глава крупнейшего европейского издательского концерна Axel Springer (Германия), не скрывающий своего негативного отношения к попытке Google создать «цифровую сверхдержаву».