Ничего личного!

Все утро мы с Вероникой провозились с цветами. Часов в одиннадцать к нам присоединилась тетя Катя, и мы с радостью согласились пообедать у нее. Она приготовила настоящий узбекский плов, коричневый, с необычно крупным горохом, целыми головками чеснока и большим количеством моркови и пряностей.

Вероника тайком повытаскивала морковь, а мне все ужасно понравилось.

– Тетя Катя, где это вы так научились готовить?

Она вздохнула:

– Наш с Леной отец прожил несколько лет в Ташкенте, мама там приохотилась готовить плов и манты. Естественно, и нас приучила. И вообще, мы раньше часто гостили у друзей отца. Это сейчас люди перестали ездить друг к другу в гости, а раньше… Знаешь, о восточном гостеприимстве не зря так много говорят.

Она разлила по чашкам ароматный чай, присела к столу.

– Если хочешь, я тебя научу. Тимур обожает такой плов. Самое главное – научиться калить масло и готовить зирвак.

– Что, что?

– Зирвак. Это когда в перекаленное масло кладут мясо и специи. А потом в уже готовый добавляют промытый и заранее замоченный рис. Да, забыла еще сказать, что вот этот магазинный длиннозерный рис для плова не годится. Я рис и горох покупаю в Москве, на рынке. Возьму тебя с собой, покажу.

Вероника выглянула в окно и сказала:

– Кто-то приехал. Вроде, не Маринка. Не пойму, кто это может быть?

Когда мы подошли к воротам, увидели Маргошу, нетерпеливо постукивающую высоченным каблучком модной остроносой туфельки. Она заметила нас и радостно замахала нам руками.

Вместе с ней мы поднялись на веранду.

Маргошу окружал шлейф необыкновенных духов, она была оживлена, говорила быстро и перебивая сама себя. Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, кого она сегодня изображает. Не вспомнила, а вдобавок пропустила начало ее рассказа. Я включилась в тот момент, когда она стала рассказывать о какой-то старой актрисе, ее учительнице, о ее сыне, очень, ну очень известном продюсере, с которым у нее, Маргоши, чуть не случился роман. Я послушно кивала, а нетерпеливая Вероника не выдержала первой.

– Ну и что с ней случилось, с вашей учительницей?

Маргоша поджала, было, губки, но это выпадало из рисунка ее сегодняшней роли, и она засмеялась:

– О, Господи! Как нетерпелив этот ребенок!

Впрочем, после этого она быстро и довольно толково изложила свою историю. Старая актриса уже много лет жила с сестрой, практически никого не принимала и не покидала свою квартиру. О квартире Маргоша сказала только то, что она битком забита всякими дорогими ее сердцу мелочами и старой мебелью, альбомами, вышедшими из моды еще в середине прошлого века тряпками, фотографиями в рамках. Три месяца назад сестра умерла. Сын уговорил мать на лето переехать к нему на дачу, где за ней будет обеспечен достойный уход. Я навестила ее, как раз, когда он выспрашивал у нее разрешение произвести в квартире ремонт. Я рассказала ей о чудесах, которые вы делаете, и она поставила сыну условие, что ремонт ее квартиры он поручит вам. Она хочет, чтобы дух ее квартиры сохранился.

– Вот, собственно, почему я решила обратиться к вам, Вика. Я думаю, что вы все сделаете так, как надо. Я переговорила с сыном Александры Николаевны, он хочет увидеться с вами в среду, в ее квартире. Он пришлет за вами водителя, чтобы вы не затруднялись. – Она посмотрела на меня и продолжила: – Человек он достаточно богатый, поговаривают даже о собственном фонде, чтобы обеспечить вам достойный гонорар. Да я думаю, и работа вам тоже понравится. Я творческих людей вижу сразу. Ну, что, согласны?

Мы с Вероникой переглянулись и кивнули.

– Так я и знала! Перезвоню Игорю Алексеевичу, чтобы подослал водителя. Я думаю, что одиннадцать часов будет не рано?

Я кивнула. Маргоша практически сразу откланялась, и я спустилась проводить ее. Уже у самой машины я вспомнила, что не расспросила ее, как прошла встреча с сыном.

Маргоша повернулась ко мне, сказала:

– Детка, я так вам благодарна за все! Вы, практически, вернули мне сына и помирили меня с невесткой. Когда они приехали, была некоторая неловкость, впрочем, вполне естественная, но тут Дима, это ее сын, влетел к нам и потащил всех любоваться его каютой, и настоящим штурвалом, и гамаком, и иллюминаторами. Я ведь и не знала, что отец Димы был моряком и погиб совсем молодым, какая-то авария на подводной лодке. В общем, жена у сына – красивая, умная, и, кажется, очень его любит, с мальчиком у него прекрасные отношения, сейчас они ждут второго. И где были мои глаза и сердце все это время?

Я засмеялась:

– Все можно изменить в жизни, было бы желание.

Маргоша уселась за руль и посигналила нам, отъезжая.

 

Глава 12. Вероника.

Сегодня с утра я твердо решила: поговорю с Викой сама. Сил моих нет смотреть на ее печальную рожицу.

Мы пили чай, и я, наконец, решилась.

– Вика, ты ничего не хочешь мне рассказать?

Она удивленно и печально глянула на меня:

– Ты о чем?

– Да я же вижу, как вы отворачиваетесь друг от друга, вижу, как молчите. Вы поссорились с папой? Или я прозевала еще что-то?

Вика улыбнулась: