Ничего личного!

Я заварила себе чаю в большую кружку, отрезала толстый ломоть лимона, и присела полюбоваться на расписное сине-белое чудо. Через пять минут я твердо поняла, что эта коллекция должна стать центром внимания в кухне. Я уже представила себе занавески из крупноячеистой темно-синей сетки, которую я присмотрела в магазине. Можно ее скомбинировать с кипенно-белой сеткой, посадить все это на металлические кольца и подобрать к ним штангу из искусственно состаренной латуни. Тем более что краники встроенной газовой печи как раз и были выполнены в таком стиле.

Страшно довольная собой, я позвала Джедая, который уже привык к нашим вечерним прогулкам. Он ждал меня у калитки, радостно размахивая хвостом. Мы медленно пошли к реке.

 

Глава 6. Тимур.

Мы переговорили с Николаем несколько минут, и я, незаметно для Вики, кивнул ему. Он вышел проводить меня к машине.

Я достал сигарету, повернулся к нему:

– Слушай, у меня к тебе просьба. У Вики были неприятности, сейчас ее нужно отвлечь от мыслей о них. Этот чертов ремонт, кажется, помогает мне в этом. Я тебя прошу, будь рядом, если что. Пусть у нее все получается так, как она хочет. Если что, звони мне, я мигом подъеду. Ладно?

Он кивнул, помедлил, но спросил:

– Слушай, это ведь Вика Голембиевская? Я ее запомнил с прошлого Дня строителя, когда она министру цветы вручала, он ей потом руки все целовал. Ты же, вроде, с Юзиком в друзьях?

Я нахмурился:

– Коля, я тебя прошу никому не говорить о том, что ты видел ее здесь.

– Не дурак, понял. Попробую помочь. Девчонка хорошая, мне понравилась.

– А вот это как раз лишнее!

Он засмеялся:

– Ладно, буду охранять принцессу без надежды на взаимность.

Зря я затеял этот обеденный визит! Если честно, я думал, что увижу Вику, и мне станет легче. Целый день я неотвязно представлял себе, что она сейчас там, что я мог бы быть около нее, видеть ее, дышать с ней одним воздухом, что мне не надо было бы, как раньше, придумывать причины, по которым я могу быть рядом. В общем, вместо того, чтобы заниматься делом, у меня все мысли были только о Вике.

Уже утром я понял, что если не увижу ее сегодня, со мной случится что-нибудь нехорошее. Я вспомнил, как она там командует моими мужиками, довольно хмыкнул и покрутил головой. Если этот дурацкий ремонт так нравится ей, я готов разнести дом по камешку и заново сложить для нее.

А вот если серьезно, кажется, у нее все здорово получается. Зря Юзик не давал ей самостоятельно работать. Впрочем, его самомнение не позволяет ему никого оценивать объективно. Он – гений, а остальные – посредственности. Правда, изредка он снисходит к нам, простым смертным.

До вечера мне удалось объехать еще две стройки. Домой я вернулся вымотанный донельзя. Постоял под душем, мельничные жернова перестали вращаться в голове. С полотенцем на плечах вышел в кухню, полез в холодильник.

Потом вспомнил о свертках, которые мне вручила Вика. Я благополучно забыл их внизу, в машине. Натянув майку, как был, в трусах и с мокрыми волосами, я спустился в гараж, забрал пакеты и поднялся к лифту.

Около стойки консьержа стояли Юзик и Сашка и с интересом наблюдали за мной.

– То-то мы думаем, куда ты мог подеваться. Ни сотовый, ни домашний номер не отвечают, – недовольно пробурчал Сашка, – мы уж хотели дверь ломать.

В руках у них был объемистый пакет с едой и две упаковки пива.

Мы поднялись в квартиру, я кивнул на пиво:

– Завтра рабочий день, с чего такая радость?

Сашка хмыкнул:

– Надо поддержать друга.

Я засмеялся:

– То-то ты его в моей приемной на пол ронял.

Сашка засопел:

– Я его и сейчас бы уронил куда-нибудь, да только ты на него посмотри.

Юзик, и в самом деле, выглядел неважно. Он хмуро пробурчал:

– Ну, юмористы, отсмеялись? Думаете, мне все это легко дается?

Он прошел в комнату, уселся в кресло, вытянув длинные ноги, и мрачно продолжил:

– Я сегодня с матерью разговаривал. Для нее, оказывается, наш разлад с Викой – не новость. Конечно, она на ее стороне. Представь, она назвала меня недоумком, и сказала еще, что Вика совершенно правильно поступила. Велела мне найти ее, и просить прощения. Кажется, даже расплакалась. – Юзик потер лицо ладонями и поднял на меня больные глаза. – Я не видел, чтобы она плакала, со дня смерти отца. Ты скажи, мне это надо?

Сашка пошел за пивными кружками. Он загремел посудой, а потом заорал:

– Тимур, это откуда ты такое привез?

Я заглянул в кухню. Сашка, конечно, полез в Викины пакеты. Он вскрыл пластиковые емкости и смешно нюхал салат и зразы.

– Это тетя Катя передала, – быстро соврал я.

Сашка с аппетитом откусил пирожок:

– М-м-м, как вкусно. Это точно не твоя новоявленная племянница? А то, если она так обалденно готовит, я готов жениться на ней хоть завтра.

Я пробурчал:

– С чего ты так уверен, что она пойдет за тебя?

Сашка покосился на меня:

– А я обаятельный. Конечно, с моим лицом не возьмут, как некоторых, рекламировать туалетную воду или мужские трусы, но внешность в отношениях с бабами – это не главное.

Юзик философски заметил: