Ничего личного...-7

Сорок минут назад он вошел в отдел по розыску пропавших и огляделся. Здесь царил сущий бедлам, постоянно звонили телефоны, кто-то ругался на все помещение зычным басом, молодняк носился туда-сюда с кипами бумаг. Никакого порядка. Ксавьер поморщился и обратился к пробегавшему мимо стажеру:

— Где я могу найти детектива Байлеса?

Тот ткнул пальцем в дальний угол, где, втиснувшись между стеной и крошечным столом, скрючился за монитором Байлес. Над ним витало облако табачного дыма, и он беспрестанно кашлял, то и дело сплевывая мокроту. Ксавьер поморщился и, лавируя между столами и суетящимися сотрудниками, подошел. Заметив его, Байлес попытался выпрямиться, но колени с громким стуком врезались в крышку стола, и он с хриплым вздохом смирился со своим незавидным положением. Ксавьер поискал глазами незанятый стул, но безуспешно.

— Я пытался дозвониться до господина Солитарио, но его телефон отключен. — Байлес наконец устроился в более-менее приличной позе и начал деловито перебирать бумаги. По большей части — бесполезный мусор, но они создавали иллюзию чрезвычайной занятости. — Мне понадобится его подпись под показаниями…

— Он уже подписывал. — Ксавьер сверлил Байлеса взглядом, не сулившим ничего хорошего. — Ради этого вы выдернули меня сюда в разгар поставки? Кто возместит мне убытки, если сделка сорвется? Вы?

— Управление по борьбе с наркотиками, — осклабился Байлес, но тут же стушевался — шутка вышла неудачной. Он и забыл, что уже там не работает. — В общем, — он кашлянул, — если вы знаете, где он…

— Господина Солитарио нет в городе, — перебил Ксавьер, на всякий случай подготовив отговорку. Дозвониться до Амадео он тоже не смог — принц отключил телефон. — Он не давал подписки о невыезде, все показания давным-давно подтверждены и удостоверены его подписью, нет никаких причин, почему он не может уехать по делам. Если это все, то я ухожу. Теряя время, я теряю деньги, надеюсь, вы это понимаете.

— Конечно, — сквозь зубы процедил Байлес. Как же он ненавидел этого самодовольного кретина! Дорого бы отдал за то, чтобы хоть раз увидеть наручники на его запачканных белым порошком руках! — Но я вызвал вас не только поэтому. Генри Хендриксон до сих пор не найден.

— Это ваша работа, моя вина, что вы выполняете ее из рук вон плохо?

— И по этому поводу я хотел допросить господина Солитарио.

Ксавьер решил, что ослышался.

— Вы сказали — допросить?

— Именно. — Байлес ощутил прилив уверенности. — Взгляните сюда.

Он повернул монитор к Ксавьеру и включил запись. Камера снимала часть двора какой-то многоэтажки. Напротив подъезда стояли два автомобиля, один из которых Ксавьер тут же узнал, благо номерной знак был виден четко.

Джип принца.

Несколькими секундами спустя из подъезда вышли трое.

Громила в центре шел, низко опустив голову, по обеим сторонам от него — Амадео и Киан. Телохранитель открыл заднюю дверцу автомобиля, и верзила, садясь, на мгновение поднял лицо.

Это был Генри Хендриксон. Нос свернут набок, глаза заплыли так, что не определить, закрыты они или открыты, но все же перепутать Генри с кем-то другим было сложно.

— Вне всяких сомнений, вы узнали всех троих, — резюмировал Байлес, внимательно следя за выражением лица Ксавьера. — Так, может, вы мне ответите, куда ваш друг увез преступника, похитившего его сына?

— В ближайшее отделение полиции? — как можно равнодушней предположил Ксавьер. Кончики пальцев похолодели, желудок начал отплясывать брейк. Принц окончательно сошел с ума?

— Ваша шутка еще тоскливее моей, — вздохнул Байлес. — Вы всерьез в это верите? Послушайте, с этой записью я могу арестовать Солитарио за похищение как минимум.

— Что-то я не заметил, чтобы этого здоровяка, — Ксавьер ткнул пальцем в экран, — куда-то волокли, а он усиленно сопротивлялся.

— Хорошо, за препятствование правосудию. За укрытие преступника. Да за что угодно! Статей много, найдется что-нибудь и для такого случая.

— А чего вы хотите от меня? — Ксавьер развел руками, игнорируя ноющий желудок. — Меня на этой видеозаписи нет, какое отношение я имею ко всей этой ситуации?

— Считаете меня дураком, Санторо?! — Байлес зашелся в кашле. — Вы… вы правда думаете…

Ксавьер терпеливо ждал, пока тот не выкашляет собственные легкие, но Байлес ограничился сплевыванием мокроты в мусорную корзину и вытер рот салфеткой.

— Ждете, что я поверю, будто вы ничего не знали? — просипел он. — Санторо, я же не идиот. Да даже будь я идиотом, о вашей дружбе только глухой и слепой не знает! Либо вы колетесь, Санторо, либо я иду с этой записью к начальству и выписываю ордер на арест вашего друга. Как вам такое?

— Мне больше нечего добавить, — с каменным лицом произнес Ксавьер. — Я ничего не знаю о произошедшем, как не знаю и то, куда Генри отправился в компании Амадео. И если у вас нет более веских улик, я добьюсь того, чтобы ваши действия признали неправомочными.