Ничего личного...-2

— Солитарио, — окликнул надзиратель Роджерс. — Тут новые газеты и журналы пришли. Куча порнухи, ты что, совсем страх потерял?

— Что просят, то и заказываю, господин надзиратель, — спокойно ответил Амадео, принимая коробку. — Вам же не нужны преступления на сексуальной почве внутри тюрьмы?

Похоже, сегодня Роджерс был в благодушном настроении и даже позволил себе кривую усмешку.

— Какой ты, однако, умный, Солитарио. Но тут таких умников полно. Разбирай то, что привезли, да поживее.

— Слушаюсь.

Амадео открыл коробку и вытащил кипу журналов вперемешку с газетами. Затем принялся сортировать, раскладывая на столе. Заказы — в одну стопку, периодические издания — в другую. Желтая пресса — в третью, новостные газеты — в четвертую. Первая стопка получилась самой толстой. Через полчаса сюда потянутся заключенные, взбудораженные известием о том, что пришел заказ, и разберут все в мгновение ока.

— Книги заказывать не хотим, а порножурналы — пожалуйста, — покачал головой Амадео, обозрев разложенную на столе периодику.

В глаза бросилась фотография на первой полосе сложенной пополам газеты. Развернув ее, Амадео увидел заголовок: "Долгожданное воссоединение прекрасной и богатой пары!". С фото широко улыбался Лукас, обнимая за талию Викторию. Та выглядела донельзя счастливой, однако глаза стеклянно смотрели в объектив.

— О господи, Лукас, — пробормотал Амадео, раскладывая газету поверх журналов, чтобы было удобней читать.

Несколько дней назад, говорилось в статье, пара объявила, что снова собирается пожениться. И это спустя семь месяцев после официального развода! Амадео едва сдержал ухмылку. После того, как он отказался продавать особняк, Лукас начал искать альтернативные решения денежной проблемы. Пришел к Сезару, кинулся в ноги и выпросил руку его дочери во второй раз.

— Как ты жалок, черт побери, — прошептал Амадео, складывая газету. — Лукас, до чего же ты опустился.

Закончив с разбором, он запер библиотеку и вышел в коридор. Там прислонился к стене, раскрыл книгу и по привычке отгородился от всех внешних раздражителей, углубившись в чтение. В камеру сейчас не попасть — проводилась еженедельная уборка, поэтому остаться в одиночестве можно было, лишь попав в карцер. А этого совсем не хотелось, хватило и одного раза.

Поступок Лукаса одновременно смешил его и вызывал раздражение. Как мог у Кристофа уродиться настолько никчемный сын? Об "Азар" в статье не было сказано ни слова, однако Амадео не сомневался, что сейчас Сезар Лаэрте приложит все усилия, чтобы поглотить компанию. И Лукас позволит сделать это, чтобы избежать банкротства.

— Тебе-то что, — пробормотал он под нос. — Ты больше не имеешь ни малейшего отношения ни к компании, ни к Лукасу. Выбрось это из головы.

Амадео сосредоточился на чтении. Он настолько погрузился в мрачный дневник Джонатана Харкера, что не слышал, как справа от него, дальше по коридору, новый арестант по имени Крис Уильямс обратился к Йохану Торну, толкнув того в бок:

— Эй. Че за патлатый?

Йохан смерил новенького изучающим взглядом. Крупный мужчина, с копной светлых волос, жиденькая бородка едва пробивается. Огромные кулаки запросто могли проломить голову кому угодно. Место, куда он ткнул Йохана, ощутимо побаливало.

— Не советовал бы к нему лезть, — наконец сказал Йохан, с трудом подавив желание потереть бок.

— Почему это? — удивился Уильямс. — Для девчонки вполне подходящий, глянь на это личико…

— Ты понятия не имеешь, какие люди за ним стоят, Крис, — Йохан предупреждающе посмотрел на него. — И не советую узнавать.

Уильямс хотел сплюнуть на пол, но подумал, что вряд ли надзиратель этому обрадуется. Плевок устремился сквозь зарешеченное окно вниз, во двор.

— Если это так, какого ж он прохлаждается в этой дыре? Чего эти влиятельные перцы его не освободят? — посмеиваясь, он повернулся к Йохану и на мгновение остолбенел.

Глаза парня застыли, превратившись в два камня.

— А это тебя уже не касается. Просто закрой рот и не делай даже шагу в его сторону. Тебе все ясно?

От взгляда Торна внутри Криса что-то заледенело, и он едва не схватился за живот. Но, вовремя спохватившись, изобразил на лице кривую ухмылку.

— А ты че, крышуешь его, что ли? — он затушил бычок о подошву ботинка. — Че ты так о нем печешься?

— Не твое дело, — Йохан следил, как Амадео, заправив прядь волос за ухо, перелистывает страницы.

* * *

Валентайн Алькарас протянул руку к интеркому и нажал кнопку.

— К вам Ксавьер Санторо, господин Алькарас, — возвестил чистый, не замутненный помехами голос секретарши.

— Пропустить, — коротко приказал он, не отрываясь от своего занятия.