Нич Ниднибай

4) делали

…

…

…

…

…

…

…

…

…

…

…

…

…

…

Вечером на толчке

Толчок у Львиного мостика.

Довольно прохладно. Все стоят с красными носами и сопят промозглым ленинградским воздухом. Желающих снять комнату много. Предлагающих – наоборот. Много военных, студентов.

Здесь люди знакомятся, выдают чудеса остроумия, простуживаются, даже влюбляются.

Время сейчас самое горячее – сентябрь месяц. Студентов-первокурсников – хоть отбавляй. Командировочные.

Один такой «откомандированный», необычайно весёлый человек с курносым, посаженным врастопырку носом, всех забавляет. Случаев всяких по поводу съёма квартир он знает необычайно много. Потягивая сигарету, он рассказывает сиплым голосом:

– С ванной, с телефоном, с газом, даже с роялем. Два месяца – прямо прелесть. И вот хрест, за два месяца – ни одной женщины.

Здесь нельзя останавливаться и пытаться что-то спрашивать, потому что мгновенно вокруг вас образуется толпа, и спрашивают уже вас. Спастись теперь можно только бегством.

Иногда сюда приходят женщины с подозрительно густо накрашенными губами и глазами. Они стреляют вокруг пронзительными взглядами и ищут подходящих клиентов. Эти сдают не столько квартиры, сколько кровати.

Замёрзший неопытный первокурсник сиз и застенчив. Он ждёт, пока толпа рассеется, а потом подходит. Конечно же, ему ничего не достаётся. Бедняга стоит здесь уже битых пять часов и периодически подкрепляется пирожками с капустой. Благо лоток рядом.

Мимо проходит какая-то старушонка, останавливается и о чём-то заговаривает с первокурсником. Мгновенно вокруг них образуется толпа.

– Что сдаёте, бабуся?!

– Что она говорит?!

– Ничего не слышно!

– Скажите адрес-то хоть!

Бабуся же не торопится отвечать. Она полна значительностью и серьёзностью момента…

– Артист. Мне…

– Что, только артистов?!

– А два симпатичных студента вам не подойдут?!

– Бабуся, да скажите вы толком, где хоть сдаёте!

Старушка несколько ошарашена этим залпом вопросов и шумом. У неё, скорее всего, ничего нет: просто прослышала, что кто-то сдаёт, и от скуки решила блеснуть. Ведь давно никому не нужна, и надеялась, что здесь ей заинтересуются и признают за важную персону.

Однако такого мощного эффекта «персона», мгновенно ставшая не просто «важной», а «неимоверно важной», не ожидала. Да и красноречие её подводит. Она пятится и отходит в сторону, сохраняя значительное выражение на сморщенном усатом лице.

Её подхватывает под руку молоденькая женщина (из молодожёнов, вероятно).

– Где вы сдаёте? Давайте поговорим в стороне.

– На Невском. Артист.

– Что артист? Артист вам нужен, что ли?

Бабуся складывает руки на животе. На её запястьи висит замусоленная зелёная сумка. С видом необычайной важности она закатывает маленькие подслеповатые глаза и произносит, возможно в её понимании неизмеримо красноречивую и длинную, фразу:

– Артист. Я говорю. Артист. Что мне? Мне всё одно. Он. Вот я и говорю, что он. Именно. Да.

Женщина начинает нервничать. Квартира ей нужна позарез. Она совсем замёрзла и от этого плохо соображает.

– Адрес скажите, пожалуйста, свой. Бабка отстраняется от неё и начинает удаляться.

– Адрес? Артист. Мне-то что?

Ей уже надоела «слава». Она доставила себе несколько приятных минут и теперь уходит. Полная достоинства и спокойствия она ковыляет прочь на кривых ногах, и из-под её обшарпанного чёрного пальто волочится по земле грязно-сиреневый платок.

* * *

Кончен путь – я в Белом Граде,
И душа ясна.
Вот она, моя награда —
Милая Страна.

Здесь сердца внимают сердцу – жлобов
Нет давно.
Нет насилия и злобы…
И не жарко, но…

Слишком поздно (вот что жалко)
Всё произошло,
И приехал в катафалке,
А не сел в седло.

07.12.2007

Все рассуждения о Вселенной, в том числе о сингулярности, о вакууме, об инфляции, о микрочастицах, о времени-пространстве, опираются на законы Логики, как на исходно-незыблемые законы. Но где гарантия, что во всех (в том числе критических) случаях эти законы сохраняются?

Если всё же они сохраняются, то прав Гегель: Логика (понимаемая, как сама Абсолютная Идея) существует прежде всего остального, ибо уж больно фундаментальны вышеуказанные темы?

Свобода воли есть явление кажущееся? Она ведь, в конечном итоге, опирается на какой-либо микрогенератор случайности или на предопределённость поведения макрочастей в нашем мозгу? А случайность в мире микрочастиц мозга (да и не только мозга), как и предопределённость в его (да и не только его) макрочастях, есть явление фундаментальное, неподвластное нашему «Я»?