Нибиру. Пробуждение

Вдалеке, на другом конце коридора, бежали солдаты, охранявшие выход. Даже гранатометчик оставил позицию; закинул РПГ за спину и схватился за «винторез».

— Откуда стреляют? — крикнул солдатам Роман.

— Из штаба! — ответил один из бойцов.

«Штабом» называлась комната в глубине коридора, куда перебазировался полковник Орлов с журналистами и ранеными. Из приоткрытой двери тянулся пороховой дымок.

«Трак-трак», «трак-так-так». Очереди не смолкали.

Ветров достиг цели чуть позже солдат. Но те посторонились, давая ему дорогу — спецназ всегда впереди; желательно… Прицелились на дверной проем.

Роман пинком распахнул дверь и нырнул в задымленное пространство. Перед ним предстала отвратительная картина.

Раненые и репортеры лежали вперемешку. У каждого во лбу зияло пулевое отверстие. Под окном, схватившись пальцами за батарею центрального отопления, сползал связист. Его куртку на спине покрывало пятно, фонтанирующее кровью. Посреди комнаты, стоя вполоборота, возвышался «запрещенный» журналист. В его руках дымился «Калашников» — из тех, которые бойцы складировали в «штабе» по приказу полковника.

— Сука! — заорал Ветер, до боли вжимая спусковую скобу.

Обернуться противник успел. Но и только. Пули прочертили на груди журналиста неровную линию. Террориста бросило прямо на убитых. Голова безвольно мотнулась из стороны в сторону. На губах распух и лопнул кровавый пузырь.

— Тварь! — Ветров пустил еще одну очередь, которая прошила убийце живот.

Журналист откинулся назад, непроизвольно уперся локтями на тела погибших. Лицо поднялось, исказилось в гримасе. Умиротворенное лицо, осмысленный взгляд. От боли зрачки, казалось, превратились в вертикальные — кошачьи.

— Атомная электростанция… — прохрипел журналист. На подбородок хлынула пузырящаяся кровь. — Должна быть уничтожена…

Урод! На тебе еще одну очередь! На! Получи, собака! За невинных! За сотни погибших этой ночью! На!

Пули с отчетливым шлепаньем вонзались в рубашку репортера, проходили насквозь, застревали в телах расстрелянных людей. «Запрещенный» превратился в месиво, лишь издали напоминающее человека.

Затвор отщелкнул последний раз. Машинальным движением рука отсоединила рожок, сунула его в «лифчик», вставила новый магазин.

Ветров опомнился. Солдаты за его спиной безостановочно матерились.

— Где полковник?! — заорал Ветров, стараясь утолить свою ярость.

Хоть на ком-нибудь! Здесь! Сейчас! Чтобы все ответили за предательство журналиста, за расстрел раненых и безоружных! Чтобы смерть! Смерть!

— Он за девахой погнался, — ответил стоящий в дверях боец. Пересекся взглядом с Романом и отступил на два шага. — Сказал не преследовать — сам догонит.

— Куда побежали? — одним прыжком Ветер очутился в коридоре.

Солдаты посторонились.

— Вроде сюда — ко второму энергоблоку. Слышь, Ветруха, а ты чего такой?.. — поинтересовался какой-то смутно знакомый сержант-контрактник из пехоты.

— А ну, всем на свои места! — рявкнул Роман. — Я тебе не Ветруха и не Ветер, а товарищ старший лейтенант! Осознал? Бе-егом на позиции! Если не хотите, чтобы сообщники этого гада снаружи вас всех на тот свет отправили!

Бойцы, не сговариваясь, ринулись обратно к баррикадам.

— Псих… — донеслось до Ветрова.

Странно, однако эти слова охладили разгоряченного Романа.

— Офицер, — пробормотал он про себя. — Вот, что такое офицер!

Вернулся. Мельком осмотрел тела. С горечью убедился, что живых в комнате нет. Цивильная сошка — журналист — оказалась невероятно метким стрелком. Стрелял очередями, но каким-то образом сумел точно «посадить» все пули. Не иначе, профессионал. И не самый слабый.

— Полковник! — вспомнил Роман, укоряя себя.

Если один репортер оказался террористом, девица из «Веб-ТВ» могла быть с ним в сговоре. Куда она побежала? Понятное дело — к энергоблоку. Зачем? Чтобы сделать что-то ужасное и взорвать электростанцию! Первый смертник отвлекал, а второй, вернее — вторая, отправилась учинить большее зло.