Нянька для злодеев

Ларс Келерман был не из тех личностей, которых бываешь рад видеть у себя в гостях. Криво улыбнувшись тонкогубым ртом, он прошел ближе к столу, за которым сидел Смертов и заинтересованно упер взгляд правого зрачка на бумагу в его руках. Антонин свернул письмо и отложил в сторону. Оскалившись еще шире, зельевар выудил из кармана смятый кусок пергамента и наигранно заботливо уложил на стол, старательно разгладив.

— Что это? — после пары секунд молчания спросил Антонин, с подозрением вглядываясь в сумбурный некрасивый почерк.

— Направление на отбытие наказания.

— Вот не надо! Забери и отдай кому-нибудь еще, — маг откинулся на спинку кресла, внутренне закипая, — я не собираюсь занимать свой вечер твоими нарушителями!

— Извини, документ заверен Кощеем. — улыбочка стала еще более отвратительной, — Ты же знаешь, мне запрещено проводить исправительные мероприятия.

Смертов мысленно расчленил стоящего напротив на порционные кусочки. Конечно, еще бы тебе не запретили, садист чертов! После твоих экспериментов лазарет трещал по швам от наплыва пострадавших «нарушителей» порядка, складывающихся исключительно из студентов факультета аномальной магии.

Медленно подняв мятую бумагу, Антонин поднес ее ближе к глазам. На лице не дрогнуло ни единой мышцы, но внутренне, он буквально взорвался.

Глубокий вдох. Выдох.

— Фельн? Ректор направил ко мне свою дочь?

— Нет, ее направил к тебе я. Азар же просто подписал и заверил магически. Ну, чтобы тебе не взбрело в голову отказаться.

— И что же она натворила такого непростительного, что заслужила твою немилость?

Келерман поджал губы, резко убрав с лица заискивающую ехидность.

— Не важно. Направление я тебе отдал. Сегодня после пяти она должна отбыть наказание. Какое именно, так уж и быть, оставлю выбор за тобой.

Антонин молча прожигал его взглядом. Видимо, в янтарных глазах отразилось что-то очень нехорошее, так как Ларс, еще раз нервно улыбнувшись, поторопился выйти.

Конец интерлюдии

— Сегодня в пять? У Смертова?! Ты издеваешься? — Лора волком воззрилась на старосту, сминая в кулаке переданное им извещение. Он перехватил ее на пути из столовой, чтобы отдать сумку с учебниками и записульку, напрочь испортившую планы на вечер.

— Я тут ни причем, — приземистый парень с усыпанным веснушками круглым лицом поднял ладони вверх, сдаваясь ее напористости, — Умудрилась заработать наказание у Келермана, теперь расхлебывай. Скажи спасибо, что не с ним лично.

— Ой, иди уже! — отмахнувшись, она прошла мимо, расстроенно уткнувшись обратно в лист пергамента.

Почерком пьяного слепого врача он гласил о самом отвратительном времяпрепровождении, какое вообще может ожидать. Интересно, что для нее придумает папенькин друг? Намывать горшки в лазарете? Или перестирывать пеленки из-под лежачих больных? Такие вообще тут были?

— Эй, а сумку? — окликнули сзади.

— Отнеси в общагу! — бросила через плечо, скрываясь за поворотом, ведущем к винтовой лестнице папенькиной башни. Вернее, до нее еще нужно было пройти не один коридор, но направление Лора выбрала верное.

Значит, от встречи с айсбергом отвертеться никак не получится. Это уже даже не смешно. Жизнь настойчиво ее с ним сталкивает. Прям даже навязчиво как-то. Зачем? Чему такому важному она должна у него научиться? Что ж, придется узнавать. А поход к драконам затеять в другой день. Ничего, они никуда не денутся.

Нужной башни Лорелия достигла на удивление без приключений, ни разу не заблудившись. Народ будто вымер, но она то знала, что все тусуются в столовой. Какой идиот отдаст предпочтение прогулкам по замку, вместо поедания различных вкусняшек?

Вбежав по крутым ступеням Лора перешла на крадущийся шаг, стараясь ступать по каменному полу тихо, дабы не привлечь внимания отца. Она точно не знала, в кабинете он или нет, да и о других помещениях была не в курсе.

В узкие оконца лился яркий свет. Что недвусмысленно напоминало: нормальные люди проделывают все это под покровом ночи, а не при свете дня. Сыщик восьмидесятого уровня, чего уж!

Лоре несказанно везло, ибо никого на своем пути она так и не встретила. Обошла всю башню изнутри по кругу, то и дело удивляясь ее строению. Она состояла из трех секторов. На самом нижнем находился кабинет ректора с прилегающими к нему помещениями — небольшим темным закутком со швабрами (кстати, если тут имеются уборщицы, когда они убирают? По ночам? Ведь она не увидела за несколько дней пребывания ни одного представителя ордена веника и тряпки) и узкой вытянутой аудиторией с диванчиками вместо стульев. Лорелия сразу же прошерстила все углы, не найдя ничего интересного. Разговор она подслушала из гардеробной отца, значит, таинственные незнакомцы встречались именно в этом закутке. Но, увы, никаких следов не оставили.

На втором «этаже» была всего одна комната с запертой дверью. Предположительно папенькины покои.