Няня и Зверь (ЛП)

Если бы у меня не было более срочной задачи найти няню для своей племянницы Юлии. Нет, я оставлю этот цветок на потом. Я поднял голову и посмотрел ей в глаза. Они были наполовину ошеломленные, затуманенные. Да, она полностью растворилась в моем поцелуе.

Она моргнула. Один раз, два, три.

Затем сделала свой собственный ход. Она отступила и больно ударила меня по щеке.

Я мог бы поймать ее руку в любой момент, как только она решила дать мне пощечину, но хотел почувствовать что-то животное, что пробудил в ней. Приятно было увидеть, как она побледнела, когда поняла, что натворила. Никто еще не заставлял ее терять контроль над собой. Поцелуй — это одно. А пощечина. Она даже не могла предположить, что способна ударить человека. На ее горле, словно птица, трепетала жилка.

Я улыбнулся.

Она недоверчиво смотрела на меня еще несколько секунд, затем развернулась на каблуках и быстро вышла. Не потрудившись закрыть дверь моего кабинета, поэтому я видел, как она, выпрямив спину, шла по музыкальной гостиной. На половине комнаты, я увидел маленькую фигурку, выскользнувшую из-за тяжелых штор и приблизившуюся к ней.

Оскорбленная няня внезапно остановилась.

Я с изумлением наблюдал, как моя племянница схватила Эйприл Винтерс за руку и подняла на нее глаза.

О, черт!

3

Эйприл

Кровь с такой скоростью мчалась по венам, что я слышала отголосок в ушах, когда с изумлением смотрела на маленькую девочку, уставившуюся на меня. Я сразу поняла, кто она такая. Она была его племянницей, о которой я должна была заботиться. Ее глаза были темными озерами, такими глубокими, и все же она сделала смелый шаг, вложив свою холодную маленькую ручку в мою.

В одно мгновение я забыла, что произошло несколько минут назад. Бедняжка страдала. Я сделала глубокий вдох. Как бы я ни относилась к ее дяде, к ней должна была проявить нежность, как к испуганному олененку.

— Привет.

Из кармана платья она выудила маленький блокнот. С него на ленте свисал карандаш, и она начала писать. Потом торжественно оторвала страницу и протянула мне.

Не уходи.

Я покачала головой и грустно посмотрела на нее. Что-то в ней тронуло мое сердце. Это заставило меня возненавидеть ее дядю еще больше.

— Мне очень жаль, но я должна уйти.

Ее подбородок задрожал, а глаза наполнились слезами. Она шмыгнула носом и еще яростнее принялась писать в блокноте. Оторвав страницу, протянула мне.

Я взяла ее и прочла:

Не оставляй меня

Я присела на корточки.

— Дело не в том, что я хочу оставить тебя, но я не получала…

— Мисс Винтерс, — раздался позади меня низкий голос.

Девочка подпрыгнула, бросила на меня последний умоляющий взгляд и убежала.

Я выпрямилась, почувствовав, как возвращается мой гнев с такой же скоростью, как и исчез, когда ко мне подошел ребенок, и обернулась.

Высокая, устрашающая фигура Юрия Волкова заполняла дверной проем кабинета. Его красивое лицо ничего не выражало.

— Пройдите, пожалуйста, в мой кабинет.

Я не хотела идти. Честно не хотела, но почувствовала, как мои ноги двигаются, будто я была марионеткой на веревочке. Мое тело совершенно было мне не подвластно. Когда я подошла к двери его кабинета, обшитого темными деревянными панелями, он отступил на шаг, пропуская меня внутрь.

Я прошла мимо него и почувствовала, будто вокруг потрескивает электричество, которое струилось по моему телу. Изо всех сил, стараясь сохранять спокойствие, я повернулась к нему лицом. Я догадывалась, что он видит меня насквозь, хотя понимала, что это не так.

— Могу я взглянуть на записки, которые дала вам моя племянница?

Он одновременно и пугал, и соблазнял меня. Я молча протянул ему смятые листки, которые сжимала в руке.

Он взял их, стараясь не дотрагиваться до меня, стал читать. Другой рукой, поглаживая подбородок.

Я уставилась на него.

Когда он поднял глаза, его чувственные губы изогнулись в улыбке. Улыбающийся Юрий Волков — совсем другое дело. Он был красив, как пантера, поражающая своим рыком все окрестности.

— Я передумал. Возможно, я слишком поспешно отказался от ваших услуг. — Его голос был таким ровным и спокойным, что никто бы не поверил, что всего несколько минут назад его язык находился у меня во рту, и я бездумно посасывала его.

— Боюсь, что я тоже передумала, — ответила я, наслаждаясь новой, пьянящей силой, которая теперь была на моей стороне.

На его лице промелькнуло раздражение. Он не очень быстро его скрыл. Было ясно, что ему не слишком часто кто-то противоречит. На самом деле, ему, скорее всего, никогда никто не смел противоречить.

— Я удвою ваше жалованье.

— Спасибо, но я, пожалуй, откажусь.

— Тогда назовите свою цену.

Я хотела остаться равнодушной ко всем его предложениям, но мои брови взлетели вверх.

— Вы это серьезно?

— Конечно.

Мне не нужно было об этом думать.

— Нет. Вы же знаете, что дело не в деньгах, — выпалила я.

— Тогда почему же вы отказываете нуждающемуся ребенку?

— Из-за вас, — просто заявила я. — Я не могу работать на такого человека, как вы.

— Почему не можете? Несколько минут назад вы были согласны.

— Это было до того, как вы накинулись на меня.