Если у вас есть просто некое понятие нирваны, от него надо избавиться. Нирвана свободна от всех понятий, включая понятие о самой нирване. Если вы попали в плен к представлению о нирване, значит вы пока что даже не прикоснулись к нирване. Благодаря такому широкому пониманию, открытию Будда избавился от страха, тревоги и страданий, вышел за пределы рождения и смерти.
Когда у вас есть спичка, вы создаете условие для разжигания костра. Если пламя, которое вы разожгли, будет гореть достаточно долго, оно сожжет спичку. Эта спичка создает пламя, но само пламя сжигает спичку; то же самое верно для учения о непостоянстве. Оно помогает нам обрести понимание непостоянства; а прозрение в отношении непостоянства сожжет наше представление о непостоянстве.
Нам надо выйти за пределы понятия о непостоянстве, но мы также должны освободиться от мысли о непостоянстве. Так мы сможем прикоснуться к нирване. То же самое верно для не-самости. He-самость та же спичка; она помогает вспыхнуть огню озарения не-самости. Именно пробужденное понимание не-самости сожжет спичку не-самости.
Практиковать не значит копить множество представлений о не-самости, непостоянстве, нирване или чем-то еще; так работает лишь кассетный магнитофон. Говорить о представлениях или распространять их не значит изучать или практиковать буддизм. Можно поступить в университет для того, чтобы изучить буддизм, но там мы узнаем только теории и понятия. Мы хотим избавиться от представлений, чтобы получить подлинное понимание, которое сожжет все идеи и поможет нам освободиться.
Посмотрите на монету. Верхняя ее сторона называется лицевой, а нижняя — тыльной; эти стороны не могут существовать друг без друга.
Металл, из которого сделаны две стороны, содержит их обе. Без металла эти две стороны не могли бы существовать. Три элемента (сторона лицевая, сторона тыльная и металл) взаимосвязаны. Металл можно описать как подобие нирваны, тогда как обе стороны монеты (лицевую и оборотную) можно счесть неким подобием проявления непостоянства и не-самости. Вертя монету в руках то лицевой, то тыльной стороной, вы можете коснуться ее и почувствовать металл. Точно так же, заглядывая в самую суть природы непостоянства и не-самости, вы тоже можете ощутить природу нирваны.
Высшее измерение нирваны невозможно отделить от исторического измерения. Когда вы ясно ощущаете историческое измерение, то также прикасаетесь к высшему измерению. А высшее измерение всегда пребывает в вас. Тому, кто практикует, очень важно прикоснуться к своей природе непостоянства и не-самости. Если ему это удастся, он ощутит природу нирваны и обретет бесстрашие. Теперь он может ездить на волнах рождения и смерти, безмятежно улыбаясь.
Мы смотрим на реальность нашей обыденной жизни через историческое измерение, но мы также воспринимаем эту же реальность в высшем измерении. Реальность можно проявить как в историческом, так и в высшем измерении. То же самое верно для нас. У нас есть будничные и исторические дела, но у каждого из нас есть свое высшее дело.
Когда мы ищем Бога или нирвану, или глубочайший покой, то заботимся о самом высоком. Мы обращаем внимания не только на реалии обыденной жизни (славу, выгоду или свое положение в обществе и наши планы), но также заботимся о своей подлинной природе. Погрузившись в глубокую медитацию, мы начинаем осуществлять свое высшее дело.
Наблюдая за поверхностью океана, вы видите, как на нем поднимаются и опускаются волны. Вы можете описать эти волны так: высокие они или низкие, большие или мелкие, оживленные или ленивые, красивые или блеклые. Вы можете описать волну в терминах начала и окончания, рождения и смерти. Это можно сравнить с историческим измерением. В историческом измерении нас беспокоят рождение и смерть, сила и слабость, красота и невзрачность, начало и конец и т. п.
Если мы смотрим в суть вещей, то можем также увидеть, что волны одновременно являются и водой. Возможно, волна захотела искать свою подлинную природу. Волна может страдать от страха, комплексов. Волна может сказать: «Я не такая большая, как другие волны», «Я подавлена», «Я не такая красивая, как остальные волны», «Я родилась и, значит, должна умереть». Волна может страдать от всего этого, от таких представлений. Но если волна склонится и прикоснется к своей подлинной природе, то поймет, что она и есть вода. Тогда у нее исчезнут все страхи и комплексы.
Вода свободна от рождения и смерти волны. Вода свободна от высоты и низости, от красоты и уродства. Можно говорить в терминах более и менее красивого, высокого и низкого лишь в контексте волн. Что касается воды, то все эти представления неверны.