Нф-100: Адам в Аду (СИ)

Сквозь пылающий костер пробрались другие видения -- узкий коридор, лампа дневного света слепит глаза, у стен -- холсты... Зачем? Он же только что их уничтожил. Лица, одинаковые, с раскосыми глазами, одинаковые голоса.

-- Ро...

Мое имя?

Он лежал ничком. Перед глазами -- поверхность дивана. Зеленоватая, пахнущая пылью, с застарелым пятном чего-то темного. А еще -- рука. Рука лежала на краю дивана и была совсем не похожа на руки, которые он только что видел во сне.

Ро повернул голову и оглядел комнату. Большая. Светлая. Распахнутое окно, в которое светит сквозь голые ветки солнце. Холодно.

Ро поднялся, и в глазах потемнело. Он упрямо прошел к окну и подставил лицо солнцу. Облокотился на подоконник и стал следить за танцем ветвей.

Ветер холодил кожу. Подоконник был влажным от попавших на него капель недавнего дождя. В воздухе пахло осенью. Запах опьянял.

-- Ро!

Он обернулся. На пороге стояла Жанна и смотрела на него с тревогой.

-- Ро?

Ему захотелось успокоить ее. Поделиться с ней тем чувством, которое он испытывал, глядя сейчас за окно.

-- Солнце, -- он неуклюже показал рукой.

-- Да. Сегодня повезло с погодой, -- она улыбнулась и подошла к нему. -- Как ты себя чувствуешь?

-- Хорошо, -- он снова перевел взгляд за окно, в жизнь.

-- Как будто и не умирал.

Кривцова Ро совсем не помнил. Это был не слишком высокий -- не выше стандартного японского адама -- коренастый мужчина с копной давно нестриженых волос. Лет ему было около сорока, или, может, чуть больше -- волосы обильно тронуты сединой, а от углов по-младенчески голубых глаз разбегаются мелкие морщинки. Глубоко посаженные глаза смотрели внимательно, изучающе.

-- Вениамин, -- протянул он руку.

-- Родион.

-- Надеюсь, мы с вами сработаемся! Ну а результатом нашего сотрудничества будет достижение нашей общей цели -- официального разрешения бессмертия.

Ро кивнул. Почему-то хотелось отвести глаза. А еще почему-то казалось, что Кривцов испытывает то же самое.

-- Я хотел бы, Родион, -- продолжал Кривцов. -- Чтобы вы попытались освоиться в мире, в котором вы... Я имею в виду мир, куда вы собираетесь вернуться.

-- Я могу выходить из дома? -- удивился Ро.

-- Нет, конечно, -- жестко отрезал Кривцов.

-- Тогда как же я буду... осваиваться?

Кривцов указал на небольшой терминал в углу комнаты.

-- Все, что вам понадобится, есть здесь. Сеть для общения, сканер, здесь, -- он взглядом показал на большую спортивную сумку, явно набитую до отказа, -- картон и краски, чтобы вы могли писать. Если вам что-то понадобится дополнительно, скажите мне, и я постараюсь это предоставить. Сейчас наша с вами задача -- доказать, что вы способны обжиться в обществе. Мы не имеем права на ошибку, Родион.

Ро кивнул. Чувствовал он себя странно. В голове гудело, было тяжело и жарко, как будто слова Кривцова, попадая в память, начинали тлеть.

-- Напомню, -- продолжил Кривцов, -- хотя думаю, что это совершенно излишне, что вам не стоит связываться с кем-либо из прежних знакомых под своим именем. Это слишком рискованно, вам могут поверить...

Ро снова кивнул. Он почти не слышал, что говорит Кривцов. Он хотел что-то спросить, но не помнил ни одного вопроса. Он хотел, пожалуй, остаться один, но понимал, что должен вытащить из Кривцова как можно больше информации.

-- И еще, -- мягко и медленно сказал Кривцов. -- Я должен буду иногда доставать ваш кристалл из тела.

Ро вскинулся.

-- Зачем?

-- Это связано с моей научной работой, -- Кривцов внимательно посмотрел на него. -- Закон о запрете экстракции личности был принят, как вы, наверное, знаете, из-за работы Левченко. Это теоретическое доказательство невозможности существования в вашем, Родион, положении. Я, я, кажется, нашел лазейку в этой теории, но по всей форме обосновать свои выводы не успел. Сейчас мне -- нам с вами, Родион! -- нужно этим заняться.

Ро поежился. Память опять загудела, скармливая нейрокристаллу недавние воспоминания.

-- Кстати, -- вдруг вспомнил он, трогая голову рукой -- не перегрелась ли? -- Почему я -- помню? Я же перезагружался... там... и всегда просыпался, ничего не помня после... Ну, после того, как умер. А теперь -- помню.

-- Потому что ваша внешняя память не отформатировалась, как это бывает при простой перезагрузке. То, что делаете вы у себя -- очень грубая операция, цель которой -- полностью обновить тело. Ваше тело, увы, экспериментальное, это сделано для простоты -- чтобы можно было поместить в него другой нейрокристалл без долгой подготовки. Однако это не значит, что подобные механизмы нельзя обойти.

-- И вы обещаете мне, что моя память будет при мне, когда я буду просыпаться?

-- Да, полагаю, я могу это обещать.

-- Хорошо, -- сказал Ро, прикрывая глаза рукой. -- Я согласен.

-- Вот и отлично! -- по голосу Кривцова было ясно, что он доволен. -- А теперь отдыхайте.

Он вышел из комнаты. Ро вернулся к окну и подставил лицо под влажный ветер. Легче от этого не стало -- голову снова заполнил шум -- шорох ветвей, автомобильные гудки, сочные шлепки капель по подоконнику. Ро резким движением закрыл окно, задернул шторы и лег на диван.