Незримая жизнь Адди Ларю

Сказать, что она испытывает лишь облегчение, значит солгать. Словно груз падает с ее плеч – наконец-то можно вдохнуть.

– Я выиграла! – заявляет она, проскальзывая в кабинку.

Хотя Люк сдался первым, глаза его победно горят.

– Отчего же?

– Я не звала, а ты пришел.

Выпятив подбородок, он надменно осматривает ее.

– Ты решила, я здесь ради тебя?

– Ах, я и забыла, – отзывается Адди, подстраиваясь под его тон. – Ведь повсюду столько приводящих тебя в бешенство людишек, которых нужно убедить расстаться с душой.

Идеальные губы кривятся в ухмылке.

– Факт остается фактом: ты пришла ко мне. Я здесь хозяин.

Адди озирается и внезапно понимает: это правда. Теперь она видит знаки повсюду. Впервые замечает, что у ангела над стойкой нет крыльев. Что его кудри черны как смоль. А ореол, который она приняла за нимб, скорее всего, свет луны.

И ей становится интересно: что же ее сюда привело.

Неужели они с Люком притягиваются словно магниты? Они так долго кружили вокруг друг друга, что обзавелись общей орбитой?

Эти клубы станут для Люка излюбленным развлечением. Он посеет подобные заведения в десятке городов, будет заботливо пестовать и вырастит дикими и свободными. Их так же много, как церквей, скажет он, и они в два раза популярнее.

Его клубы на любой вкус будут процветать еще долго после отмены Сухого закона, и Адди задумается, что так привлекает в них Люка – энергия, которая их переполняет, или благоприятная почва для отлова душ. Место, где можно высматривать, искушать, обещать. В некотором смысле – поклоняться, хоть и немного иначе.

– Сама понимаешь, я выиграл.

– Это просто случайность, – качает головой Адди. – Я не звала тебя.

Он улыбается, поглядывая на кольцо на ее шее.

– Уж я-то тебя знаю. Твое сердечко так и замирает.

– И все же я не звала.

– Да, – тихо выдыхает он, – но я устал ждать.

– Так ты соскучился? – с улыбкой спрашивает Аделин.

В зеленых глазах мелькает ответный проблеск. Преломление света.

– Жизнь длинна, а люди – скучные создания. С тобой интереснее.

– Ты забыл, что я тоже человек.

– Аделин, – вздыхает Люк, и в его голосе слышится сочувствие. – Ты перестала быть человеком в ту ночь, когда мы впервые встретились. И никогда больше им не станешь.

При этих словах ее обдает жаром. Не приятным теплом, а гневом.

– Я – человек! – заявляет Адди, но голос подводит ее, словно она пытается произнести собственное имя.

– Ты ходишь промеж них как призрак, – Люк подается вперед, склоняясь лбом к ее лбу, – потому что ты не такая, как они. Не можешь, подобно им, жить, любить. У тебя с ними нет ничего общего.

Его рот произносит эти слова прямо ей в губы, голос – едва заметное дуновение ветра.

– Ты моя. – Слова громом грохочут в его горле. – Ты должна быть со мной.

Она смотрит ему в глаза и видит там совершенно новый оттенок зелени. На сей раз Адди прекрасно понимает его значение. Он вышел из себя. Грудь Люка вздымается и опускается совершенно по-человечески.

Вот куда можно вонзить нож.

– Я лучше останусь призраком.

И мрак впервые за все время вздрагивает. Отшатывается назад, как тень, испугавшаяся света. Его глаза светлеют от злости, и перед Адди снова тот бог, которого она так хорошо знает, монстр, с которым она уже сталкивалась.

– Воля твоя, – отзывается Люк.

Адди ждет, что он растворится во мраке, готовится к внезапной бездонной пустоте, думая, что и ее сейчас поглотят и выплюнут на другом краю света.

Но ни Люк, ни она не исчезают.

– Тогда вперед, – кивает он на танцующую толпу, – возвращайся к ним.

Лучше бы он ее наказал! Адди встает, хотя уже не в настроении пить или танцевать.

Чувство такое, словно она ушла с солнечного света, потому что во влажном воздухе зала ей сразу становится холодно. Люк по-прежнему сидит в обитой бархатом кабинке, Адди продолжает веселиться, но впервые ощущает стену, разделяющую ее и остальных людей. Она ужасно боится, что он прав.

В конце концов, Адди сдается и уходит.

На следующий день клуб уже закрыт, Люк исчез. Между ними прочерчены новые границы, расставлены фигуры, завязалась новая битва.

До начала войны они не увидятся.

IV

29 июля 2014

Нью-Йорк

Адди просыпается от толчка поезда. Открывает глаза, как раз когда вспыхивают и гаснут огни, и вагон погружается в темноту. В груди разливается паника, но Генри мягко сжимает ее руку.

– Это просто метро, – говорит он.

Свет загорается снова, поезд катится, голос по селектору объявляет, что они вернулись в Бруклин.

Затем поезд снова проезжает подземный участок, а когда выныривает, солнце по-прежнему на своем месте, на небе.

Измученные жарой и полусонные, они возвращаются в квартиру Генри, смывают в душе соль и песок и падают на постель. Влажные волосы приятно холодят кожу. Томик сворачивается клубком у ног Адди, а Генри прижимает ее к себе. Простыни прохладные, он – теплый, и даже если это не любовь, она все равно счастлива.

– Пять минут, – бормочет он, уткнувшись ей в волосы.

– Пять минут, – отзывается Адди, умоляя и обещая, и прижимается к нему крепче.

Солнце стоит высоко в небе. Время еще есть.

* * *