Незнакомка из Пейроля

– О, конечно! Из-за вас, из-за вашего эгоизма, вашей враждебности она оказалась одна, безо всяких средств к существованию. В то время ей был двадцать один год, а вам около тридцати, Надин… вы уже были врачом, вы произносили клятву Гиппократа, но вы не проявили ни капли сострадания ни к своей погибающей сестре, ни к ее ребенку.

Надин хотелось заткнуть себе уши, она все бы отдала, чтобы остановить этот словесный поток. Она не хотела вспоминать ни о тех временах, ни об этой ужасной Камилле…

– Эта девочка с синдромом Дауна умерла в младенческом возрасте, – запротестовала она, – и, насколько я знаю, мы ее не убивали!

– Умерла? О, вовсе нет! Эта девочка выжила и живет до сих пор. Моя мать была вынуждена оставить ее в больнице, у нее не было другого выхода. Из-за вас, как всегда!

Надин вздрогнула, отпрянула на шаг и прислонилась спиной к стене. Ребенок Камиллы был жив? Она видела его всего лишь раз, когда Камилла явилась в семью Монтагов. Странный ребенок, которого никому из них не было жаль. Камилла просила о помощи, это правда, но все считали, что она получила то, что сама заслужила. Муж сбежал от нее, больная дочь на руках, – и она рассчитывала, что Монтаги будут расплачиваться за ее ошибки? Мать выгнала Камиллу с ее ребенком на улицу.

– Если вы хотите увидеть ее, Надин, то это недалеко – больница находится рядом с Кастром.

– С какой стати мне видеться с ней? – закричала она пронзительным голосом.

Паскаль, не отрываясь, смотрела на нее, и глаза у нее были точно как у Камиллы – та же форма, тот же цвет.

– Она обращалась не ко мне, мне не в чем упрекнуть себя, – сказала она тише.

– Возможно, но вы, должно быть, чувствуете и свою вину, потому что не осмелились открыть, кем приходитесь мне. Вы очень хорошо хранили этот секрет.

– Я не хотела, чтобы поползли слухи… чтобы по этому поводу возникали бессмысленные разговоры, как этот, что вы мне сегодня навязываете.

– Если до сих пор вам не хотелось стирать грязное белье, то теперь мы можем выстирать его вместе. Напоминаю, мы принадлежим к одной семье, хотите вы этого или нет!

Надин все еще пыталась возражать, но ей действительно сделалось не по себе. Эта грязная история возвращала ее в прошлое, о котором ей не хотелось вспоминать.

– Лишь в одном наши точки зрения совпадают, – безжалостно продолжала Паскаль. – Мой дедушка, знаменитый Абель Монтаг, офицер с большим чувством долга, не должен был привозить мою мать во Францию! Но он не предполагал, что даже самое жалкое существование во Вьетнаме не может сравниться с той ужасной жизнью, на которую вы обрекли ее здесь. Носить имя Монтаг, быть членом вашей семьи – это самое худшее, что могло с ней произойти. В конечном итоге вы уничтожили ее, и она умерла от нервного истощения. Вот то, что я хотела вам рассказать, радуйтесь, если можете… Всего хорошего, Надин.

Паскаль развернулась и решительной походкой удалилась от нее. Надо же, какая злость таилась в этой женщине! Эти обвинения, полные ненависти… Надин глубоко вздохнула. Ей сделалось трудно дышать. Она разомкнула пальцы, сжимающие ремень сумки. Ей не следовало стоять здесь одной, прислонившись к стене, ее могли заметить…

Как сомнамбула, Надин подошла к стоянке и села в машину, но не завела мотор, потрясенная сценой, которую только что пережила. В течение долгих лет она запрещала себе вспоминать о том, что было связано с Камиллой, особенно эпизод ее возвращения в Тулузу… и эта несчастная Паскаль заставила ее вспомнить все до мельчайших подробностей. Это случилось серым ноябрьским днем, разговор Камиллы с матерью продолжался всего несколько минут на пороге. Камиллу бездушно выставили на улицу, и Надин поддержала это. Да, она уже была тогда врачом. Почему она должна была защищать Камиллу, которую терпеть не могла? Эта девчонка украла у нее любовь отца, из-за нее ее мать стала сварливой и жестокой… Камилла была узурпатором…

У Надин началась икота. Несмотря на жесткий характер, постоянный контакт с пациентами все-таки немного смягчил его, она была уже не той, что тридцать лет назад. Если бы сейчас Камилла оказалась на пороге ее дома с больным ребенком на руках, она, конечно, излила бы на нее свой легендарный гнев, но не закрыла бы дверь перед ее носом. К несчастью, она ничего не могла изменить в этой истории. Она ведь на самом деле считала, что этот ребенок умер. Потом она узнала о браке Камиллы с альбийским врачом Анри Фонтанелем, и это изгнало из ее сердца угрызения совести. Окончательно они исчезли после того, как Камилла отказалась от наследства. Эта несчастная дурочка не захотела принять свою часть только из-за того, что не хотела больше встречаться с ней и ее братьями!

Надин становилось все хуже, и она порылась в сумке, нашаривая таблетку примперана. Боже мой, неужели с ней случится приступ прямо во дворе больницы? И почему она так терзается из-за этого? Ей больше не следует думать об этом. Никогда. Паскаль выплеснула весь свой яд и больше не вернется к этому разговору.