Незнакомец

Я платила ему за то, чтобы он знал, как именно мне хотелось, но когда услышала такую уверенность в его голосе, то на мгновение открыла глаза. Джек, казалось, ничего не заметил: он двигался между моих ног, тёрся и лизал. Вдруг я подумала, что если бы мой разум главенствовал над телом, то он лишил бы меня удовольствия, которое мог мне доставить Джек.

Глубоко дыши. Не думай об этом. Оставь...

– Боже, – прошептала я, – где ты этому научился?

– Практика, – пробормотал Джек, прижимаясь губами к моей коже, и мне казалось, что я даже чувствовала его улыбку. – Длительная, очень длительная практика.

– Расскажи мне об этом, – настаивала я, пока его рука двигалась у меня между ног, замещая рот. – С женщинами?

– Что я должен тебе о них рассказать?

Его палец скользнул в меня, потом – второй.

– Расскажи мне, как ты их трахаешь.

– Каждую по-разному, – сообщил он и коснулся клитора, нажав на него, затем на мгновение отстранился, чтобы надеть презерватив.

– Как они пахнут. Какие они на вкус, – руками он вновь заскользил по моему телу. – Какие они на ощупь. Что ты чувствуешь, – упорствовала я.

Он встал на колени между моих раздвинутых ног, держа член в руке, затем опёрся руками по обе стороны от меня о кровать и резко вошел. Дыхание остановилось, и я ожидала момент, когда он снова войдёт, но Джек взял паузу. Я назвала его отбойным молотком, а теперь он дразнил меня.

– Мне нравится наблюдать, как их кожа меняет цвет, когда они кончают, – кончиком пальца он коснулся белой кожи на моей груди, затем на горле, потом снова воткнулся в меня. – Мне нравится звук, который ты издаёшь, и то, как твои ногти царапают мою спину, когда я тебя жёстко трахаю. Мне нравится, когда тебе очень нравится.

Сейчас не было жёсткого секса. В этот раз он двигался медленно, каждый толчок мягкий и долгий. И глубокий.

– Ты их всех доводишь до оргазма, – попыталась вставить я, хотя мой голос больше походил на стон.

– Да. Я всех довожу до оргазма. – Джек нагнулся вперёд, укусил меня за плечо и шею, потом ритмично задвигался.

– Так как меня... – я быстро приближалась к оргазму, и мои ногти искали его спину.

Джек вышел, чтобы перевести дыхание, и снова жёстко вошёл. Меня накрыла волна, которая ощущалась, как удар током. Он с трудом перевёл дыхание, прижавшись к моему плечу, и содрогнулся. Я разжала пальцы и провела ими по маленькой ссадине, которую оставила на его коже.

– Нет, не как тебя... – прошептал он на ухо, но я сделала вид, что ничего не услышала.

Глава 10

Я сказала Пегги о её муже то, что на самом деле думала. Рон был очень приятным мужчиной – мужчиной того сорта, который после дискотеки играл роль добродушного шофёра для оравы тинэйджеров или опаздывающего школьного хора, где пели его дети. Он всегда надевал красный галстук-бабочку, и эту бабочку вместе с синим костюмом (в котором я уже видела его) принесли в качестве одежды для погребения.

Некоторым людям тяжело понять, как можно работать с мёртвыми, особенно с телами тех, с кем когда-то были знакомы. Думаю, причина в том, что люди бояться смерти, их пугает мысль, что рано или поздно они тоже умрут. Их можно понять, ведь вряд ли кому-то понравится лежать на столе голым и быть обмытым чужими руками. Нагота приводит людей в смущение. Честно говоря, меня совсем не прельщает разгуливать голышом в раздевалке спорткомплекса, и к эксгибиционизму я равнодушна, но после смерти тело именно такое, каким его описала Пегги Джонсон – оболочка. Мы рождаемся голыми, а когда умираем, нас кладут в землю одетыми или даже сжигают вместе с одеждой, но нормы приличия, которые за этим стоят, не имеют ничего общего со стыдливостью тех, кто умер. Это единственное, о чем думают семьи усопших.

Подготовка тела к погребению, на мой взгляд, это почтительное обхождение с мёртвой оболочкой: её очищение, по необходимости, бальзамирование, наложение косметики или применение другой техники, благодаря которой лицо будет выглядеть как при жизни. Я не разглядываю грудь или ягодицы, особенно на мужских телах, чьи обладатели больше не могут сами о них позаботиться, это работа, и я её делаю.

– Ты не подашь мне марлю? – я повернулась к Джареду, запихивающему в мусорное ведро грязную простынь.