Незнакомец

Сэм не смотрел на меня и не отвечал. Я ждала, но он промолчал, просто игнорируя меня. Мне в голову пришла целая дюжина ответов на его молчание, но ни один из них, похоже, не достоин неприятностей. Вместо этого я встала, оставила в баре пару мелких купюр за напитки и чаевые, а затем ушла. Сэм догнал меня на тротуаре. Из-за сильного осеннего ветра я подняла воротник куртки, но парень был без пиджака. Он задрожал и прижал гитарный футляр к моей ноге – совсем не больно, но я укоризненным взглядом увеличила расстояние между нами.

– Я иду с тобой? – поинтересовался он.

– Не знаю, – холодно ответила я. – А ты идёшь?

– Если ты этого хочешь.

– Ты можешь пойти со мной, если хочешь, – я с трудом выдавила из себя эти слова.

Пока я шла к стоянке, меня не покидало чувство, будто в животе ворочается груда камней. Мы бы поссорились, и я ничего бы не смогла с этим поделать. Я знала это так же точно, как и кое-что другое. Между нами повисла напряжённость, которая, как верёвка с мокрым бельём, могла лопнуть в любой момент. Тем не менее, Сэм и на этот раз отступил. Он поцеловал меня в щёку и положил руку на плечо.

– Тогда встретимся у тебя.

– Я пойду спать. Дверь оставлю открытой. Закрой её, когда приедешь, – я равнодушно кивнула.

– Да. Хорошо, – Сэм заколебался, но снова поцеловал меня и исчез в направлении своей машины, которую припарковал на Стейт-стрит.

По дороге домой моё угнетённое состояние усилилось. У каждой пары случались разногласия, которые отражались на отношениях. Даже если любишь кого-то, то можешь на него злиться. Беспокоиться не о чем. Если трезво смотреть на вещи, то, скорее всего, это хороший знак. Это означало, что мы чувствовали себя достаточно комфортно друг с другом, чтобы открыто выражать свои мнения и чувства.

Проклятье. Я не хотела ссориться с Сэмом. Не хотелось терять это новое и чистое чувство между нами, мне не хотелось, чтобы мы просто стали ещё одной парой. Пока нет. Чёрт возьми, никогда!

Я приняла душ и легла спать, но в отсутствии Сэма заснуть не получалось. Я старалась не смотреть на часы, но каждый раз, когда всё-таки это делала, оказывалось, что прошло лишь несколько минут. Поездка от Гаррисберга до дома занимала минут сорок, и даже если бы он выехал на несколько минут позже меня, то уже давно должен был быть здесь.

Я попыталась сосчитать, сколько бутылок пива он выпил – наверное, четыре-пять. Сэм не выглядел пьяным, но его могла остановить полиция или он мог попасть в аварию. Рывком я села в постели и поднесла руку ко рту, так как меня вдруг накрыла волна тошноты. О Боже, он мог погибнуть. Я вскочила с кровати и забегала туда-сюда по комнате, пожалев в очередной раз, что не курю, не вяжу или не приседаю: это смогло бы отвлечь меня от представления лужи крови на асфальте и разбитом ветровом стекле.

Когда ручка входной двери начала поворачиваться, я резко втянула воздух и рванула дверь прежде, чем Сэм успел открыть её снаружи.

– Сэм!

– Когда я в последний раз опоздал, было ещё кое-что, – он смотрел на меня и часто моргал.

От него разило пивом, от чего у меня начали слезиться глаза.

– Где ты был, чёрт возьми?

– Пришлось остановиться на ходу, – он поднял блок из шести бутылок, в котором не хватало одной.

Беспокойство сменилось на такую дикую ярость, что у меня задрожали колени. Зубы начали стучать, поэтому пришлось сжать челюсти. Я захлопнула за ним дверь.

– Я была больной от беспокойства, Сэм! Ты пьян?

Покачиваясь, Сэм поднял руку.

– Пошел ты, – заявила я ему и отвернулась. – Можешь спать на этом проклятом диване.

Я грохнула дверью спальни так, что со стены слетела картина. Тяжело дыша и с бурчанием в животе, я уселась в ногах кровати. Знаю, что он любит выпить, но, чтобы так... Внезапно меня охватили сомнения: имела ли я право злиться на него? Сэм взрослый. Он не был моей собственностью, но он мой друг. Разве это не давало право ожидать от него определенных вещей?

Вот, чёрт.

Мне не хотелось быть такой подругой, которая решала бы, что её парень должен делать, а что ему не разрешалось. Мне нравился Сэм со всеми его недостатками. Не хотелось его менять, не хотелось владеть им или говорить, что он должен сделать. С другой стороны, с тех пор как мы вместе, Сэм почти всегда делал то, что я хотела, ничего другого мне на ум не приходило.

– Проклятье! – пробормотала я, устраиваясь на кровати.

С того момента, как я влетела в спальню, Сэм даже не постучался. Может, он ушёл и сейчас разъезжает пьяным по улицам, пересекая полосу движения грузовиков...

– Сэм!

Я рванула дверь и уставилась в пустую комнату. Сердце бешено заколотилось. Потом услышала храп, и мой взгляд переместился в ту сторону, откуда доносился звук. Я обнаружила длинные ноги, свешивающиеся с дивана. Сэм спал в одежде. При каждом вдохе его рот открывался. Меня же снедали гнев и беспокойство – пришлось выпить пару глотков микстуры для желудка, чтобы унять изжогу.

Я сидела в кресле напротив дивана и смотрела, как Сэм спит. Вдруг он перевернётся во сне и захлебнётся рвотой? Или у него алкогольное опьянение? Что, если у него рак? Пневмония? Туберкулёз? Грипп? Проказа? Чума?