Незнакомец

— Потому что… — Мужчина замялся. — Не знаю, — наконец произнес он, — может быть, потому, что я просто считаю неправильным то, что ты делаешь. Что ты неожиданно отстраняешься от нас. Переезжаешь в отдельную комнату, отправляешь нас одних на каникулы… Это не совсем по-семейному — то, как ты себя ведешь.

"Всегда остается вопрос, — подумала Карен, — что дают разговоры. Раньше я была уверена, что они являются ключом. Для доброго партнерства, для хороших отношений. Что они помогают избежать недоразумений, выяснить чувства, внести ясность в, казалось бы, запутанные ситуации. Может быть, так оно и есть. Но иногда наступает момент, когда от них нет больше пользы. И тогда нужно бросить заниматься этим".

Еще несколько недель назад она ответила бы мужу: "А разве то, как ты себя ведешь, — это по-семейному?" И тогда Вольф начал бы обмен ударами, в котором разыграл бы возмущение, а она разрыдалась бы и в конце почувствовала себя жалкой и маленькой, а он себя — большим и сильным. Так, как это всегда и бывало.

Но сейчас Карен не отреагировала на его утверждение.

— Пора, — сказала она, — вам пора на посадку. А я хочу домой.

Вольф еще раз попытался что-то сказать, но слова застряли у него в горле. Может быть, в силу его гордости, а возможно, ему стало ясно, что это не то место и не тот момент, чтобы что-то выяснять.

— Ну, тогда, — беспомощно произнес он, — через две недели мы вернемся.

— Я встречу вас, — пообещала Карен, уклонилась от его нерешительной попытки обнять ее и отправилась к газетному киоску, чтобы попрощаться с детьми.

Дома Кенцо опять вел себя так, словно его хозяйка отсутствовала как минимум год.

"Почему мужчины не могут быть такими? — подумала она, поглаживая его. — Или на самом деле могут, только мне попался не тот экземпляр?"

Карен открыла калитку в сад, чтобы выпустить Кенцо. Она попыталась не обращать внимания на пустующий соседский дом, но ей это, конечно, не удалось. Ее взгляд, словно намагниченный, скользнул к балкону, и у нее снова всплыла перед глазами картина, как они с Питом поднимались там по лестнице. Вспомнилось, как она тогда предчувствовала предстоящий ужас, как она догадывалась, что ей предстоит увидеть что-то страшное. Сейчас в доме не было мертвецов, но от него все равно исходили угроза и страх. Найдутся ли когда-нибудь люди, которые захотят там жить?

Женщина хотела, как обычно, быстро отвернуться и скрыться в доме, но услышала, что кто-то окликнул ее по имени. Это была старушка-соседка, жившая по другую сторону от ее дома. Она стояла у ограды и помахивала рукой, приглашая Карен подойти.

— Новости, — сказала старушка, когда та несколько неохотно подошла ближе. — У меня была полиция.

Карен, которая была уже сыта по горло всем этим, с облегчением подумала, как хорошо все сложилось, что она повезла свою семью в аэропорт и поэтому ее не оказалось дома. Иначе ей, по-видимому, тоже пришлось бы вынести долгий разговор.

— Вот как? — отозвалась она.

Соседка подалась вперед и понизила голос:

— Похоже, что преступником оказался все же не приемный сын!

— В самом деле?

— Да. Следователь показал мне фотографию мужчины и хотел знать, видела ли я его когда-нибудь в последние недели. Но я не видела. Он показался мне слишком старым, чтобы быть приемным сыном Леновски, о чем я и сказала. Тогда следователь сообщил, что приемный сын вне подозрения. Тут уж я удивилась. После всего, что писали в газетах… плохие взаимоотношения и так далее… Да и вообще это было странным, что Леновски никогда не упоминали о приемном сыне. Ни один человек здесь понятия не имел о его существовании. Я хочу сказать, как это два человека вырастили ребенка, а потом делают вид, словно этого ребенка вообще нет? Да тут уже все колокола забьют тревогу! Ведь каждому становится ясно, что в этих отношениях что-то не так!

Соседка перевела дух, и Карен воспользовалась моментом, чтобы тоже что-то сказать.

— Но это, очевидно, еще не значит, что бывший приемный ребенок станет преступником.

Старуха недовольно посмотрела на нее. По какой-то причине версия с приемным ребенком нравилась ей больше.

— М-да, этот мир, так или иначе, все равно плох, — произнесла она. Видимо, считала, что банальности помогут этому миру не стать еще хуже.

— Да, — не стала спорить Карен.

— Странно, что никто не видел, как этот мужик здесь ошивается, — продолжила ее собеседница. — Он якобы напал на Леновски в ночь с воскресенья на понедельник. Торчал потом у них в доме и устроил основательный разгром. Оставил этих двух пожилых людей связанными и ушел — это же надо себе представить! А в понедельник вполне нормально отправился в больницу, где он работает! Словно ничего и не произошло! Дело в том, что он врач! Врач! Врач! И такой еще людей оперирует!

Карен не стала на это отвечать. Насколько она знала эту старуху, та не желала никого слушать.