Незнакомец

Она сознавала странную, почти алхимическую связь между близостью смерти и сексуальным желанием, но предложение Пола выглядело совершенно диким и немыслимым, каким-то ужасным подростковым кощунством. В глубине души ей хотелось этого, но разумом она понимала, что все же старовата для подобных эскапад. И вообще, даже если сейчас на кладбище никого нет, еще довольно светло и кто-нибудь может прийти.

Словно подслушав ее сомнения, Пол указал на дальний конец аккуратно подстриженной изумрудно-зеленой живой изгороди, в которой виднелся узкий проход.

– Куда он ведет?

– В поле, в лес, к реке, – ответила она, почувствовав обжигающий трепет предвкушения.

– Та самая река, которая протекает возле твоего парка?

– Да. Литтл Бер.

– Давай прогуляемся, – предложил он и, схватив ее за руку, потащил за собой. – Такой славный вечер. Жаль было бы не воспользоваться.

– Мне показалось, ты сказал, что не сумасшедший? – рассмеялась Клодия.

Они проскользнули в проем и очутились на узкой утоптанной тропинке. И ее изящные босоножки, и легкие туфли Пола тут же испачкались в глине. Вместо ответа он потянул ее за дерево и поцеловал, похотливо шаря руками по телу, хотя их еще вполне могли увидеть. Она попробовала запротестовать, но он только сильнее ее облапал. Почувствовав, как Пол рывком расстегнул пуговицы внизу платья, Клодия вырвалась и попыталась снова застегнуть их.

– Перестань! Прошу тебя! Кто-нибудь увидит!

Он не обратил внимания, запечатал ей рот своим и решительно всунул руку под наполовину расстегнутое платье. Пока язык овладевал ртом, он добрался до трусиков и потянул кружевную ткань, превращая ее в тонкий жгут между ног.

Несмотря на нависшую угрозу обнаружения и перспективу стать главным объектом пикантных деревенских сплетен, обогнав даже Беатрис, Клодия поймала себя на том, что откликается на его грубоватые ласки. Нежные оболочки, которые он ласкал через тонкую полоску шелка и хлопка, вмиг набухли и увлажнились. К тому же ее потревожил зов природы совсем иного рода. Запутавшись в острых, несовместимых ощущениях, она дернулась и стала вырываться.

– Пожалуйста, не надо! – взмолилась Клодия, мотая головой, но заставить его убрать пальцы не смогла.

– Почему? – спросил он, покрывая ее шею страстными, почти неистовыми поцелуями, получавшимися у него особенно хорошо, и при этом не снижая ритм умопомрачительных манипуляций у нее между ног.

– По… потому что мы все еще на виду. И мне надо пописать! – всхлипнула она. – Ну, пожалуйста! Пожалуйста, перестань!

– Тогда давай отойдем подальше, – сказал Пол не то чтобы жестко, но твердо, после чего легко и быстро сжал пальцы и лишь затем убрал руку. – Сюда, – бросил он и повел ее дальше по тропе, в сторону леса, полей и речки.

«Веселой дорогой греха и бесчестья», – подумала Клодия, едва поспевая за ним. На изящные босоножки налипла земля, но она поймала себя на том, что ей наплевать. И ее ничуть не волновало, что низ светлых брюк стильного летнего костюма Джеральда тоже весь забрызган грязью.

Пройдя по краю леса, они пролезли между ежевичными кустами, и Клодия почувствовала, как колючие ветки цепляются и тянут ее за платье. Потом они миновали канаву и вышли на край пустого вспаханного поля, протянувшегося почти до самого берега.

– Но Пол!.. – прошипела Клодия, когда он снова притянул ее к себе и начал целовать и лапать.

– Я хочу тебя, – сказал он, как будто и не слышал, сиплым, напряженным и каким-то бесчувственным голосом.

Его сосредоточенность на собственном желании странным образом возбуждала. Вопреки всем своим естественным потребностям Клодия ощутила сильное желание отдаться, уступить силе, невзирая на все неудобства.

«Кажется, это я схожу с ума», – подумала она, недвусмысленно прижимаясь к Полу, хоть для нее это и было мучительно.

– Ты же хотела пописать? – спросил он, не выпуская ее и по-прежнему крепко прижимая к себе.

– Кажется, ты мне нужен больше, – выдохнула она, поняв, что это правда, и получая извращенное удовольствие от своих противоречивых ощущений. Переполненный мочевой пузырь лишь подстегивал растущее наслаждение.

Ничего не говоря, Пол потянул ее вниз, на мягкую, грязную землю, и сам неуклюже опустился рядом. Стоя на коленях лицом друг к другу, они снова целовались, не обращая внимания на неудобства и то, что одежда и голые икры Клодии уже испачкались.

«Ты – чудо!» – исступленно подумала Клодия, когда любовник расстегнул верхние пуговицы ее платья, сдернул с нее шелковый лифчик и обнажил грудь, чтобы взять в ладони, гладить и ласкать. Через минуту она ощутила какую-то шероховатость между кожей и пальцами и, опустив глаза, увидела, что ее розовая плоть вся измазана в земле.

Каким-то странным образом грязь на теле возбуждала не меньше, чем сами ласки.

– О боже! – вскрикнула она, откинув назад голову и выгнув спину. Она почувствовала, как Пол прикусил нежную кожу шеи, потом спустился к груди, оставляя за собой дорожку из нежных укусов. Каким бы безумием это ни казалось, грязные полоски заводили его не меньше, чем ее.