Незнакомец

«Как будто смотришь какой-нибудь экзотический латиноамериканский танец», – подумала Клодия, недоумевая, откуда в голову лезут подобные мысли. В ее воображении уже возникли две фигуры, вращающиеся в идеальной гармонии: знойная румба или сальса, грубо имитирующая извращенный секс. Пол дергает тазом в такт движениям пальцев, сзади ему вторит Беатрис.

Губы Пола беззвучно шевелятся, он явно приближается к критическому моменту, но мучительница продолжает что-то бормотать ему в шею. Беатрис улыбается, лицо ее искажено, как и у Пола. Интересно, какие удовольствия испытывает доктор? Ее твердые соски трутся о мускулистую спину Пола? Лобок ударяется о его ягодицы, создавая непрямую, но настойчивую стимуляцию? Или удовлетворение больше мысленное, чем физическое? Пьянящее ощущение власти, вызываемое полным контролем над Полом – телесная радость, уходящая корнями глубоко в душу?

«Это безумие!» – подумала Клодия, продолжая раскачиваться. Беатрис тут ни при чем, дело во мне. Это я возбуждаюсь от того, что контролирую его и мысленно заставляю делать то, что мне хочется.

Но почему ей никак не удается прогнать видения? Образ дергающегося обнаженного тела Пола. Испарину на его бледной коже, ладонь Беатрис у него на животе и груди. Мелкое подрагивание тела на пике оргазма. Ловкие пальцы Беатрис, обхватывающие его плоть в тот же миг, как из нее выстреливает струя семени. То, как она ловит каждую каплю этого экстракта, пока он с трудом держится на ногах.

«Караул! Я схожу с ума!» – подумала Клодия в панике и так резко вырвала из-под себя руку, что в спешке опрокинула стакан с водой.

Что за мысли…

«Ты извращенка, старушка, – сказала она себе, вытерла лужу и поставила чудом не разбившийся стакан в раковину. – Должно быть, умом тронулась».

Но, поднимаясь по лестнице, чтобы переодеть промокшую юбку и топ, она улыбалась. До сих пор у нее еще никогда не возникало желания доминировать над мужчиной, но вот теперь выяснилось, что мягкое принуждение здорово возбуждает. Если бы она не опрокинула стакан, то, без сомнения, уже довела бы себя до оргазма. Либо фрикциями, либо исключительно воображением.

«И я все еще на взводе», – признала Клодия, когда в ванной сняла с себя мокрую юбку и приготовилась надеть чистые трусики. Те, что она сняла, была в пятнах телесного нектара, обильно пролившегося в ответ на ее фантазии. Клодия хотела было дотронуться до своих соков и попробовать себя на вкус, когда ей вдруг пришло в голову, что, увлекшись, она позабыла о времени.

Беатрис будет недоумевать, что я такое делаю, лихорадочно подумала она, вытирая полотенцем остро пахнущую испарину. Принять душ? Она представила, как Куин покидает оранжерею, бродит по дому и натыкается на хозяйку, смывающую с себя предательский запах.

Клодия стала тереть сильнее и даже поморщилась от удовольствия, когда махровая ткань раздразнила набухшие соски, послав к клитору стрелы горячих ощущений. Не останавливаясь, ни о чем не думая, она сунула скрученное полотенце между ног и протянула его взад-вперед.

– О боже, о боже! – стонала она, не прекращая возить махровым жгутом по возбужденной плоти. Трение было грубым и именно таким, что ей требовалось. Через несколько секунд она свалилась в ослепляющем оргазме, хватая ртом воздух.

И, не успев отдышаться и прийти в себя, услышала, что ее зовут.

Глава 6 Кассис и другие соблазны

– Ты, должно быть, считаешь меня чересчур бесцеремонной, – весело сказала Беатрис, когда Клодия наконец вошла в просторную, но уютную гостиную. Доктор Куин держала хрустальный стакан со щедрой порцией шерри, вальяжно расположившись на обитом парчой диване. – Искала тебя, заглянула сюда и случайно заметила графин, – беспечно продолжила она, сделав глоток. – А потом вспомнила, какой великолепный у Джеральда винный погреб… – И красавица доктор сконфуженно улыбнулась. – Прости, я действительно слишком нахальная, знаю. Когда-нибудь это доведет меня до беды.

– Ничего. Я все равно собиралась спросить, не желаешь ли выпить, – отозвалась Клодия и прошла туда, где на серебряном подносе стояли графины.

Она ужасно нервничала, не зная, как объяснить, если придется, почему она переоделась в брюки и майку, а не осталась в прежней одежде, но раскаяние гостьи, кажется, немного их уравняло. Вновь чувствуя себя готовой к продолжению праздника, Клодия плеснула себе шерри и уже собралась присоединиться к Беатрис, как вдруг вспомнила о Поле.

– Пол! – вскричала она и, резко повернувшись, пролила шерри на поднос. – Что с ним? Как он? Где? – Она сделала укрепляющий глоток шерри и направилась к дивану.

– Не волнуйся. С ним все в порядке, – успокоила ее Беатрис и, поставив стакан, взяла дрожащие пальцы Клодии в свои. – Его все еще клонит в сон, но, думаю, ничего серьезного нет.

– Ничего серьезного! – воскликнула Клодия, почувствовав угрызения совести. Наверно, ей все же не следовало поощрять их «упражнения». – Но ведь он сильно ударился головой. И потерял память. Ради всего святого! Это ли не серьезно!