Незнакомец

Холл Американского легиона находился в непосредственной близости от шумного центра Седарфилда, что часто вызывало соблазн оставить здесь машину, когда на соседних улицах заполнялись немногочисленные платные парковочные места. Для борьбы с этой напастью ответственные лица Американского легиона наняли местного чудика Джона Боннера «охранять» парковку. Боннер вырос в Седарфилде и даже был капитаном местной баскетбольной команды, но в какой-то момент проблемы с психикой начали подтачивать его по краям, пока наконец не перебрались внутрь и не обосновались там всерьез и надолго. Теперь статус Боннера был ближе к городскому сумасшедшему. Он ночевал в психиатрической клинике «Сосны», а днем таскался, шаркая, по городу и бормотал себе под нос всякую дребедень о политических заговорах, в которых замешаны действующий мэр и Джексон Каменная Стена.[20] Одноклассники по седарфилдской старшей школе переживали за него и хотели помочь. Рекс Дэвис, президент местного отделения Американского легиона, придумал дать Боннеру работу на стоянке, чтобы он хоть перестал бродить по городу.

Боннер, и Адам это знал, относился к своим обязанностям серьезно. Даже слишком серьезно. Обладая естественной склонностью к ОКР,[21] он завел себе объемистый блокнот, который наполнял впечатляющей смесью бессвязного параноидального бреда и крайне подробных и конкретных заметок о передвижениях, цветах и номерах транспортных средств, заезжавших на его парковку. Если вы заруливали сюда и останавливались по каким-то делам, не имеющим отношения к Американскому легиону, то Боннер либо гнал вас, порой имея чуть излишне довольный вид, либо намеренно давал припарковаться, дожидался, когда вы пойдете в «Стоп-энд-шоп» или «Бэкъярд ливинг» вместо холла легиона, и уж тогда звал своего старого приятеля Рекса Дэвиса, который по совместительству владел кузовной мастерской и службой по буксировке автомобилей.

В обоих случаях – вымогательство.

Боннер подозрительно оглядел машину Адама, когда тот въехал на парковку Американского легиона. Одет страж автопорядка был, как обычно, в голубой клубный пиджак с таким количеством пуговиц, что смахивал на экипировку реконструктора баталий времен Гражданской войны, и длинную рубаху в красно-белую клетку, похожую на скатерть и удобную для мастурбации. Отвороты брюк были обтрепаны, а на ногах красовались кеды без шнурков.

Адам понял, что больше не может сидеть сложа руки и ждать возвращения Коринн. Лжи и обмана хватало с лихвой, думал он, но все, что смешалось и перевернулось за последние несколько дней, началось здесь, в холле Американского легиона, когда незнакомец рассказал ему об этом чертовом сайте.

– Привет, Боннер.

Боннер то ли признал его, то ли нет и ответил опасливо:

– Привет.

Адам поставил машину на ручник и вылез из нее:

– У меня проблема.

Боннер энергично задвигал бровями – такими мохнатыми, что Адам вспомнил песчанок Райана.

– Хм?

– И я надеюсь, ты сможешь помочь мне.

– Тебе нравятся буйволиные крылья?

Адам кивнул:

– Конечно. – Вероятно, до болезни Боннер был гением, но разве не то же говорят о людях, у которых голова не в порядке? – Хочешь что-нибудь из «Баб’c»?[22]

Боннер скривился:

– «Баб’c» – дерьмо!

– Согласен, извини.

– А, брось. – Он махнул на Адама рукой. – Ты ничего не знаешь, приятель.

– Извини. Правда. Послушай, мне нужна твоя помощь.

– Многим нужна моя помощь. Но я же не могу поспеть всюду?

– Нет. Но ты же можешь быть здесь?

– А?

– На этой стоянке. Ты разруливаешь проблемы на этой парковке. Ты можешь быть здесь.

Боннер опустил свои кустистые брови так низко, что Адам перестал видеть глаза.

– Проблемы? На моей парковке?

– Да. Понимаешь, я был здесь позавчера вечером.

– На отборе игроков для лакросса, – сказал Боннер. – Я знаю.

Быстрота, с какой Боннер все вспомнил, должна была поразить Адама, но почему-то не поразила.

– Хорошо, так вот мою машину задел кто-то не местный.

– Что?

– И повреждения достаточно серьезные.

– На моей парковке?

– Да, увы. Молодые приезжие, думаю. Они были на серой «хонде-аккорд».

Лицо Боннера побагровело при мысли о таком безобразии.

– Ты знаешь их номера?

– Нет, вот я и надеялся, что ты мне их назовешь, чтобы оформить заявление. Они уехали примерно в десять пятнадцать.

– Верно, верно, я их помню. – Боннер вытащил свой гигантский блокнот и принялся быстро листать страницы.

– Это был понедельник.

– Да.

Он перевернул еще несколько листов, все сильнее искажаясь лицом. Адам заглянул поверх плеча Боннера. Каждая страница толстого блокнота была исписана мелкими буковками сверху донизу и слева направо до самых краев. Боннер продолжал бешено листать страницы.

И вдруг остановился:

– Нашел?

Лицо Боннера медленно расползлось в улыбке:

– Эй, Адам?

– Что?

Боннер обратил улыбку к нему. Потом снова подвигал песчанками и сказал:

– У тебя есть двести баксов?

– Двести?

– Потому что ты мне врешь.

Адам попытался изобразить недоумение:

– О чем ты говоришь?

Боннер захлопнул блокнот:

– Потому что, видишь ли, я был здесь. Я бы услышал, как твою машину ударили.

Адам собрался возразить, но Боннер протестующе выставил ладонь: