Незнакомец

Так вот, она сообщила Хейди о том, что случилось. Та передала Марти, который совершенно вышел из себя. Отношения отца с дочерью кардинально изменились и никогда уже не были такими, как прежде. А если бы эта доброхотка не позвонила? В конце концов, что хорошего это им принесло? Дочь сгорала со стыда. Отношения с отцом испорчены. Кроме того, Хейди была убеждена: эта история послужила толчком к тому, чтобы Кимберли уехала учиться куда подальше. И даже, может статься, глупый телефонный звонок непрошеной доброжелательницы привел Кимберли, а за ней и Хейди на этот отвратительный сайт и спровоцировал дочь – о ужас! – на связь с тремя любовниками одновременно.

Хейди не хотела в это верить, но доказательства были налицо – они содержались в «секретной» переписке ее юной дочери со взрослыми мужчинами. Можно обрядить это в любые одежды, но факт оставался фактом: ее дочь занималась настоящей проституцией.

Хейди снова захотелось плакать. Ее самым большим желанием было ничего не предпринимать, забыть двух тихих незнакомцев и никогда не вспоминать о том, что они сообщили. Но выбора уже нет? Секрет сунули ей прямо под нос. Разбитые яйца в корзину не сложишь, мешались у нее в голове метафоры. Древний парадокс, который не могут разрешить родители: она не желала знать, но хотела быть в курсе.

Хейди позвонила дочери, и Кимберли ответила со всей живостью:

– Привет, мам.

– Привет, моя дорогая.

– Все в порядке? У тебя голос какой-то смешной.

Сначала Кимберли все отрицала. Этого следовало ожидать. Потом она попыталась придать истории невинный вид. Это тоже было вполне предсказуемо. Затем Кимберли принялась защищаться, обвиняя мать в том, что та взломала аккаунт и грубо вторглась в ее личную жизнь. И снова вполне ожидаемо.

Хейди боролась с дрожью в голосе, хотя у нее разрывалось сердце. Она рассказала Кимберли, как к ней подошел незнакомец; передала его слова и добавила то, что видела сама. Терпеливо. Спокойно. По крайней мере, внешне.

Потребовалось некоторое время, но они обе знали, к чему клонится разговор. Припертая к стенке и понемногу отходя от первого шока, Кимберли стала говорить начистоту. Денег не хватало, объяснила она.

– Ты не поверишь, как тут все дорого.

Студентка из группы рассказала Кимберли об этом сайте. «Тебе не придется ничем таким заниматься. Девушки нужны им просто для компании». Тут Хейди едва не расхохоталась. Мужчины, она знала это прекрасно, а Кимберли быстро усвоила, никогда не ищут просто компании. Эти обещания – всего лишь дешевый товар, выставленный в витрине, чтобы заманить вас в магазин.

Хейди и Кимберли проговорили два часа. В конце беседы Кимберли спросила, что ей теперь делать.

– Порви с ними. Сегодня. Сейчас.

Кимберли пообещала так и сделать. Следующий вопрос был такой: что дальше? Хейди сказала, что возьмет отпуск, приедет к ней и проведет некоторое время в Нью-Йорке. Кимберли заартачилась.

– Семестр заканчивается через две недели. Давай подождем.

Хейди эта идея не понравилась. В конце концов они решили поговорить об этом завтра. Прежде чем повесить трубку, Кимберли сказала:

– Мам?

– Да?

– Пожалуйста, не говори папе.

Хейди и сама уже так решила, но Кимберли об этом не сообщила. Когда Марти вернулся домой, Хейди обошла эту историю молчанием. Муж приготовил во дворе на гриле бургеры. Хейди налила им обоим по стаканчику. Марти рассказал, как прошел день. Она – о своем. Секрет, конечно, никуда не делся. Он сидел за кухонным столом на старом стуле Кимберли, не произнося ни слова и не шелохнувшись.

Утром, когда Марти ушел на работу, раздался стук в дверь.

– Кто там?

– Миссис Данн? Я детектив Джон Кунц из отдела полиции Нью-Йорка. Могу я поговорить с вами о…

Хейди рывком отворила дверь, едва не упав.

– О боже, моя дочь?..

– Мэм, с ней все в порядке, – быстро проговорил Кунц и сделал шаг вперед, чтобы поддержать Хейди. – Господи, извините меня. Наверное, я должен был сразу сказать вам об этом. Могу себе представить: ваша дочь учится в Нью-Йорке, и вдруг у двери появляется офицер из нью-йоркской полиции. – Кунц покачал головой. – У меня тоже есть дети. Я понимаю. Но не волнуйтесь, с Кимберли полный порядок. Я имею в виду, в смысле здоровья. Но есть другие факторы…

– Факторы?

Кунц улыбнулся, обнажив редковатые зубы. Он носил какой-то ужасный зачес из тех, что вызывают желание взять ножницы, оттянуть несколько прядей и оттяпать их. Хейди решила, что ему лет сорок пять. Пузатый, с покатыми плечами и запавшими глазами человека либо недоедающего, либо хронически недосыпающего.

– Могу я на минутку войти?

Кунц предъявил удостоверение. Неопытному глазу Хейди оно показалось подлинным.

– А в чем дело?

– Думаю, у вас есть на этот счет кое-какие соображения. – Кунц кивком указал на дверь. – Можно?

Хейди отступила:

– У меня нет.

– Чего нет?

– Никаких соображений.

Кунц вошел в дом и огляделся, как будто собирался покупать жилье. Он пригладил несколько непослушных волосин из зачеса, которые стронулись с места от статического электричества.

– Что ж, вчера вы звонили дочери? Я прав?