Незнайка. 40 лет спустя

– Надеюсь, мое тело будет дышать? – сразу насторожился комиссар, так как Саманта скромно отвела глаза.

– Побойтесь бога, Алекс! Конечно, оно будет дышать, только вот память к Вам вернется не скоро – пояснил Рене.

– У нас в Германии весьма неплохая медицина – парировал комиссар Шульц.

– Не буду спорить, но нам и двух месяцев будет достаточно, чтобы исчезнуть из Вашей жизни навсегда – вот тут Алекс был согласен с Бухальским на все триста процентов.

– Что скажешь, Алекс? – мисс Фаулер вновь подняла на него свои прекрасные глаза.

– Что я скажу? Из двух зол надо выбирать меньшее и еще скажу, что нам пора выдвигаться – ответил комиссар, заметив, как от мотеля тихо отъехал розовый «Кадиллак» Оксаны Григорьевны.

– Я тебя люблю Алекс! – Саманта обвила его шею руками и нежно поцеловала в щечку.

– Я бы на твоем месте не стал ей сильно доверять, комиссар – подмигнул ему Рене.

– А тебе уже никогда не придется быть на его месте – грубо оборвала его мисс Фаулер.

– Никогда не говори «никогда» – поднял указательный палец Рене, но встретившись с холодным взглядом комиссара Шульца, быстро спрятал руку в карман.

«Хорошо, что вчера заправил машину» – Алекс вывел со стоянки их «БМВ» и подобрал на выезде из мотеля своих компаньонов.

– На, послушай, Рене, о чем чирикали наши птички – Саманта протянула ему диктофон со вчерашней записью из номера Гарри.

– Не надо! Я их также записал – благородно улыбнулся граф де ла Фэр, доставая свой диктофон.

«Также?» – не поняла мисс Фаулер.

– Вас я тоже, записал – пояснил Бухальский.

– Ну, ты и сволочь! – не очень благородно отреагировал на эту новость комиссар Шульц.

– Что есть, то есть – согласился с ним граф.

Глава 9. В доме механиков

«Фестиваль ремесел? Это ловушка, Макарушка» – Емельян Данилович отбросил свежий номер русскоязычной газеты «Наш Техас».

– Согласен, это подстава. Нас кто-то упорно хочет выманить из дома – поддержал его Борис Моисеевич.

– А я бы поехал, скукотища! – зевнул Макар. Так как новый «Ровертайм» уже был почти готов, оставалось только зарядить хроноаккумуляторы, и на это им нужно не более двух дней.

«Скукотища? Лукавишь, брат! Скажи прямо, что хочешь переброситься в картишки с малышкой Люси» – мысленно проворчал Борис Моисеевич, подобрав брошенную Емелей газетку.

Люси была дочерью Джаккомо Грациани, старьевщика из Лексингтона, у которого они частенько скупали всякую рухлядь, пригодную для дальнейшего рукоделия. Мисс Люси Грациани, действительно превосходно играла в покер, периодически приглашая в гости свою подругу, Абиагил Галлахер. И была очень рада, когда к ним присоединялся Макар Романович из Пейнт Лик. Играли они, как правило, на небольшие деньги, а иногда Люси ставила на кон и свою девственность, но на эту щедрую ставку Макар почему-то неизменно проигрывал, несмотря на косые взгляды старьевщика Джаккомо.

– Даже не думай об этом, Макар! Осталось тут куковать пару денечков так, что давай не будем искушать нашу судьбинушку – Емеля также уловил настрой друга наведаться в гости к мисс Грациани, живущей вместе с отцом на окраине Лексингтона.

– Значит, вам от меня не увернуться, парни! Придется-таки расписать пульку – Макар незаметно извлек из кармана колоду карт.

– Только короткую! – со слезами на глазах простонал Емеля, обреченно расстилая на столе чистый листик бумаги.

– Тише! – воскликнул Гайченко, заметивший яркую вспышку лампы на охранном пульте.

– Сработал датчик движения? – удивился Макар, успевший сдать карты.

– Наверное, опять птицы шалят – Емеля с радостью бросил карты и подошел к зрительной трубе, стоявшей на треноге против окна. Это окошко выходило на редкий перелесок, защищавший их дом с северо-запада, и некоторая часть местности не входила в поле зрения телевизионных камер охранной системы.

Птиц Саморезов не заметил, но еле заметное шевеление в кроне огромного вяза, стоящего на краю участка, ему показалось подозрительным.

– Что там, Емеля? – Макар успел посмотреть свои карты, и на его лице уже читалось предвкушение игры.

– Похоже, у нас гости – прошептал Емеля, переведя взгляд на шоссе, по которому очень медленно катил байкер на старом «Харлее». Мотоцикл издавал приятный низкочастотный рык, а Байкер, не обращая никакого внимания на дорогу, неотрывно смотрел то на их дом, то на то, что скрывала необъятная крона старого вяза за амбаром.

– Давно надо было спилить это дерево – подошедший к окну Макар, прильнул к окуляру зрительной трубы.

– Это, уже ни в какие ворота не лезет! – заявил Борис Моисеевич, глядя на то, как байкер, объехав дом с юга-востока, ворвался на их территорию.

– Вот именно, никакого уважения к частной собственности! – после этой реплики, у Емели отвисла челюсть, так как байкер, поставив на подножку свой «Харлей», затеял словесную перепалку с теми, которые прятались в кроне дерева. Вскоре в байкера полетела пустая бутылка, и он поспешил укрыться за мотоциклом.

– Так все, довольно! Боря, дуй к «Максиму» – Макар подошел к сейфу и достал свой любимый «Ремингтон». Сверху раздался звон выбитого стекла, это Гайченко выставил в слуховое окно ствол пулемета.