Нежный враг

Несмотря на смущение, на ее лице появилась робкая, но сияющая улыбка, и в какой-то момент Джеффри подумал, что не сможет сохранить решимость остаться джентльменом. У него в уме начал складываться план, но граф не желал действовать, не обдумав все как следует, что в данный момент было невозможно, поскольку всеми его мыслями владела животная похоть.

И все же он нашел в себе силы произнести:

– Но это невозможно. Я вас слишком уважаю, чтобы принять в дар вашу девственность, которая по праву должна принадлежать лишь супругу.

Лилиан нахмурилась и опустила глаза.

– Но я ведь уже сказала, что…

Жестом он остановил ее.

– Знаю, но вы всегда можете передумать… – Джеффри заставил себя замолчать и облечь в слова вдруг пришедшую в голову мысль: «Я очень надеюсь, что вы передумаете». Приблизившись к ней, он запустил обе пятерни в пышную копну шелковистых волос. – Я не могу сделать то, что лишит вас этого шанса. На такой поступок способны лишь те, у кого нет ни чести, ни совести.

Лилиан опустила голову, а он принялся ласкать подушечкой большого пальца ее щеки, коснулся губ и шепнул:

– Но и не дать нам обоим того, что мы так страстно хотим, я тоже не могу.

Лилиан взглянула на него, и он увидев в ее глазах не только смущение и стыд, но и что-то подозрительно напоминающее надежду.

– Я покажу вам кое-что, – пообещал Джеффри, хотя и знал, что не должен, но был не в силах удержаться. – Но лишь немногое. Мы не должны совершать непоправимое. – Прежде чем эти слова слетели с его губ, у Джеффри появились опасения, что они уже все совершили. – Мы не будем торопиться.

В ответ Лилиан скосила глаза на его большой палец, все еще нежно ласкавший ее лицо, и легко поцеловала его. Это было настолько эротично, что Джеффри вздрогнул.

– Так вы согласны?

– Да, – просто ответила Лилиан, как завороженная глядя на него.

– Вот и хорошо, – деловито заключил Джеффри. – Потому что теперь я намерен целовать вас правильно, как и следовало с самого начала.

Он нежно привлек девушку к себе, а когда почувствовал, что она проявляет инициативу и сама тянется к нему, едва не лишился присутствия духа. Первое прикосновение ее губ исторгло из его горла хриплый стон и живительным бальзамом пролилось на истерзанную душу. На сердце стало легко. Джеффри почувствовал ее дыхание, ее запах.

Губы Лилиан были теплыми и робкими. Создавалось впечатление, что она не проявляет свою страсть, потому что боится, как бы Джеффри не прекратил их восхитительный опыт. Он прижал ее к себе теснее, поглаживая спину, касаясь губами щек, подбородка, губ. Он словно знакомил ее со своими прикосновениями, показывал, что может быть нежным. Он чувствовал на своем лице ее дыхание, которое становилось все чаще. Что ж, она по крайней мере может дышать.

Решив, что больше не выдержит, Джеффри завладел ее ртом. Легонько нажав пальцем на подбородок, он заставил ее раскрыть губы, и его язык скользнул в теплую влажность.

Лилиан застонала, но Джеффри ощущал, что она сдерживается. И это было хорошо. По крайней мере, в данный момент. Он не был уверен, что сможет справиться, если она даст себе волю. Он хотел, чтобы его поцелуй был легким, старался держать свою страсть в узде. Его язык скользил по ее языку, небу, зубам. Он познавал женщину, испытывал, пробовал на вкус, наслаждался ею. Он ожидал, что ее вкус будет таким же, как запах: лимон и яблоки, – но на деле это оказались яблоки с медом. И сама женщина, и ее вкус были сотканы из противоречий: терпкость и сладость.

Когда же Лилиан неуверенно коснулась его языка своим, с уздой, сдерживавшей его страсть, начались очевидные проблемы. Джеффри обхватил ее крепче, и они вместе опустились на колени на мягкую траву. Не прерывая поцелуя, Джеффри сел и, усадив ее к себе на колени, принялся целовать с новой страстью.

Ему очень хотелось усадить ее на себя верхом – хотелось с тех самых пор, как он впервые увидел ее на лошади в мужском седле. Ее мужская одежда станет барьером, пусть и не очень надежным, между их телами, хотя желание почувствовать ее груди прижатыми к его груди становилось невыносимым. Но Джеффри понимал, что не должен нарушать правила, которые сам установил.

К тому же всегда есть «потом».

Когда Лилиан коснулась языком его языка, Джеффри отчетливо понял, что у него обязательно будет «потом» с этой женщиной. С ней он стал живым, обрел способность чувствовать. Его охваченный страстью мозг не утратил способности соображать, просто смирился с неизбежным. Он должен получить эту женщину.

Джеффри прервал поцелуй, чтобы отдышаться. Лилиан тоже подняла голову, жадно хватая ртом воздух. Он сразу заметил бьющуюся на ее шее голубую жилку и приник к ней губами, тронул языком, а рукой накрыл грудь Лилиан.

Ее низкий чувственный стон заставил Джеффри возобновить поцелуй, который действовал на него словно наркотик. Он легонько сжал ее грудь, нащупал пальцем сосок и почувствовал, как этот маленький бугорок плоти стал твердым от его прикосновения.