Нежный омут

Дверь распахнулась, а я, уже приготовившись сообщить Женьке, что все в порядке и парень зря, в общем-то, старался, замерла на месте с раскрытым ртом. Прежде всего потому, что на пороге был не Женька. Сергей стоял, привалившись плечом к стене, и молча смотрел мне в глаза; в руках он держал какой-то пышный цветочный веник. Этот самый веник напрочь выбить землю из-под моих ног, так как вовсе не вязался с Кайдаловым. Нет, нет, я просто сплю и сейчас наверняка проснусь…

- Держи, - усмехнувшись, он сунул букет мне в руки, легко отодвинул меня в сторону и оказался внутри квартиры. По хозяйски запер дверь, не встретив никакого сопротивления с моей стороны.

- Ты… - я замолчала, так и не собравшись с мыслями. От него пахло алкоголем, и это, в общем-то, многое объясняло. Но мне было трудно представить, что спиртные напитки способны сотворить из Кайдалова романтика, поэтому сомнения и подозрения в том, что меня злостно водят за нос, все еще оставались.

- Ну-ну? – заинтересованно поторопил меня Сергей, уже успевший стащить с себя куртку.

- Что это за цветы? – глупо поинтересовалась я, так и не решившись сказать что-то дельное.

В цветах я и в самом деле ничего не понимала. Может, кому-то покажется это странным, но к букетам я равнодушна; не трогают меня нежные лепестки, украшенные всякой экзотической травой. Но сейчас было неожиданно приятно, может, дело не в самих цветах, а том, кто их дарит?

- Не знаю, - равнодушно пожал плечами Сергей. – Какая-то бабка торговала ими прямо у клуба. Наверное, думала, что нашла прибыльное местечко… Зря. Оттуда выходят уже в бессознательном состоянии, так что с этим веником бабка промаялась бы до следующего вечера.

- Ну и кто так говорит? – вздохнула я, прижав цветы к себе. – Мог бы сказать, что купил их специально для меня, а вовсе не из жалости к этой бабусе.

Хотя, признаться, его небрежное замечание меня не слишком расстроило, более того, в голову закралась интересная мысль – а может, он специально так говорит просто потому, что «не по имиджу» такому парню купить цветы девушке? Бред, конечно…

- Может, сунешь куда-нибудь этот веник?

- Может, - кивнула я и вместе с букетом прошествовала в глубь квартиры.

Положив букет на тумбочку, я принялась набирать воду в вазу, когда вдруг почувствовала прохладные ладони на своей талии. Тонкая ткань футболки не могла уберечь от ощущения этого холода. Я вздрогнула и едва удержала набирающий вес за счет воды пузатый сосуд.

Он потерся щекой о мои волосы, крепче сжимая ладони на моей талии. Я сильнее перехватила злополучную вазу, мельком покосилась в зеркало над раковиной и… застыла, встретившись глазами с отражением его горящих потемневших глаз. Он смотрел на меня, не отрываясь, и неосознанно сжимал мое тело в объятиях так сильно, что дыхание попросту перехватывало. Вода давно лилась через края вазы, стекая по моим пальцам холодными потоками, а я все не могла разорвать зрительный контакт с его глазами и закрутить-таки вентиль крана.

Он сделал это сам; не прекращая смотреть на меня, провел рукой по моей руке от локтя к ладони, мягко сжал мои пальцы и сам закрутил кран. Шум льющейся воды прекратился.

- Хватит, - мой голос заметно дрожал. Не выпуская вазу из рук, я резко развернулась к нему и тут же оказалась «вдавленной» в край раковины. Кайдалов навис сверху, и только все та же ваза (полная, оттого очень тяжелая) мешала ему оказаться совсем близко.

- Прекращай, - шепнул он, проводя холодными ладонями по моим плечам сверху вниз.

Нет, это попросту выше моих сил. Как можно оставаться равнодушной и сохранить трезвый рассудок, когда он тут, так близко, и его прикосновения сводят с ума, не давая расслабиться?

- Чего ты добиваешься? – Вышло жалобно, и я испытала сильнейшее желание надавать себе по щекам, чтобы хоть немного вернуть способность нормально мыслить.

- Тебя, - его глаза ожидаемо смеялись.

- Нет, это невозможно! – Я едва не выронила вазу от возмущения. – Ты просто редкий нахал, Сергей Викторович. Я не понимаю, это что, тактика? Стратегия? Глупость?!

- Ты бросила мне вызов.

Ваза явно мешала ему быть убедительным, зато здорово помогала мне. Я только крепче обхватила округлые бока сосуда, уже даже не обращая внимания на тяжесть.

- Я ничего… не делала, - забормотала глупо, испытывая сильнейшее желание отойти хотя бы на пару шагов. Какой там – сзади я как раз упиралась в раковину.

- Делала, - тут же разубедил меня Сергей, с досадой косясь на разделяющую нас вазу. – Ты много чего сделала, Марта…

- Не понимаю, - сказала истинную правду.

Что с ним такое?! Наверняка в этом его странном состоянии виноват алкоголь – прежде Кайдалову и в голову не приходило вести себя так… и говорить подобные вещи…

Черт! Стоило признать, его вкрадчивый шепот, пусть далекий от романтических признаний, заводил так, что сопротивляться становилось все труднее. Я самой себе напоминала человека, попавшего в тесное узкое помещение с тремя острыми углами, в котором нет ни окон, ни дверей. Я начинала испытывать панику, к которой примешивалось... возбуждение, вызванное его близостью.

Я не хотела сопротивляться.