Неженка

Потом Наоми вспомнила, что несколько недель назад видела фотографию Джерри в газетах — он возглавлял демонстрацию протеста около военно-морской базы в Бангоре, штат Мэн, против размещенных там ядерных подводных лодок с ракетами «Трайдент».

— Тебя что, снова арестовали? — обвиняюще спросила она.

— Ну что такое еще один арест в Стране Свободы, в Обители Храбрости? — Вскочив с дивана, он протянул к ней руки и одарил Наоми самой очаровательной улыбкой из набора Пьеда Пайпера. — Пойдем, радость моя. Как насчет маленького поцелуйчика?

Он был так похож на старшего брата, который покупал ей леденцы во время приступов астмы, что Наоми слегка улыбнулась. Однако ее минутная слабость была ошибкой. Рыча, как чудовище, он перемахнул через ее кофейный столик из мрамора и стекла и двинулся на нее.

— Джерри! — Наоми пятилась от него, но Джерри продолжал наступать. Оскалив зубы, скрючив пальцы, шатаясь, он наступал на нее в лучших традициях Франкенштейна.

— Четырехглазое клыкастое привидение снова здесь! — рычал он.

— Я сказала, прекрати! — Ее голос превратился в пронзительный визг. Она не могла вынести еще и четырехглазое клыкастое привидение — ей хватало Дерзкой девчонки, вице-президентства и продолжающейся головной боли. Годы прошли а брат не изменился. Он был все тем же стариной Джерпи — возмутителем спокойствия, человеком, для которого жизнь слишком тесна. Но это уже не было для нее столь привлекательным.

Джерри наклонился к ней, лицо смешно перекосилось, глаза вращались. Он играл в игру, которой мучил Наоми, сколько она себя помнила.

— Четырехглазое клыкастое привидение питается мясом юных дев! — Он искоса взглянул на Наоми.

— Джерри!

— Сочных юных дев!

— Прекрати!

— Аппетитных юных дев!

Несмотря на раздражение, она хихикнула:

— Джерри, перестань!

Она отступала в холл, не сводя с него глаз, а Джерри неотступно следовал за ней. С нечеловеческим воплем он бросился на нее. Наоми вскрикнула, когда он подхватил ее на руки и закружил. Ей хотелось закричать: «Ма! Ма, Джерри пристает ко мне!» Ее внезапно охватило чувство ностальгии; ей захотелось попросить защиты у женщины, которая тотчас отворачивалась, когда при ней упоминали имя ее старшего сына.

Джерри вонзил зубы в ее плечо и куснул достаточно сильно, чтобы она снова вскрикнула, но не настолько, чтобы ее поранить.

— Что за страшная дрянь? Это не мясо девственницы! — Он поднес Наоми к дивану и бесцеремонно бросил. — Гадость!

Придется переходить на пиццу.

Она и любила и ненавидела его; ей так хотелось обнять брата, что, вскочив с дивана, Наоми кулаком стукнула ему прямо по руке.

— Ой! Эй, без насилия, сестрица!

— Без насилия, мой дурачок! Что с тобой приключилось, раз ты сюда вломился? Ты все тот же — без царя в голове! Когда ты вырастешь наконец?

Джерри ничего не ответил — просто стоял и смотрел на нее.

Хрупкая атмосфера игры рассеялась. Его диковатые глаза прошлись по дорогому платью и брошенным у двери модным туфлям. Достав сигарету, он закурил, все еще глядя на сестру. У него всегда была способность вызывать в ней чувство неполноценности, ощущение личной ответственности за все грехи мира, но сейчас Наоми не трогало неодобрение, которое постепенно проступало на его лице, пока он обозревал материальную сторону ее мира.

— Это важно для меня, Джерри, — продолжила она, — я не хочу, чтобы ты здесь был.

— Старик в конце концов должен будет тобой гордиться, — сказал он без выражения. — Его маленькая Наоми превратилась в прекрасную капиталистическую свинью, как и все прочие.

— Не начинай с меня.

— Ты мне никогда не рассказывала, как он реагировал, когда ты вышла замуж за того япошку. — Джерри цинично засмеялся, словно залаял. — Только моя сестра Наоми могла выйти замуж за япошку по имени Тони. Боже, что за страна!

— У Тони мать — американка! И он один из ведущих биохимиков в стране! Его работы публикуются в очень важных… — Наоми остановилась, поняв, что защищает человека, который ей теперь даже не нравится. Вот так всегда с Джерри…

Она медленно повернулась к Джерри и некоторое время внимательно его изучала. Ей снова показалось, что в его облике мелькнула усталость, и она должна была напомнить себе, что все это — игра.

— У тебя что, снова проблемы?

Джерри пожал плечами.

«Он действительно выглядит уставшим», — подумала Наоми; все же она была дочерью своей матери.

— Пойдем на кухню. Дай-ка я приготовлю тебе что-нибудь поесть.

Даже если бы в дверь коттеджа пытались вломиться бандиты, в пять часов женщина ее семейства усаживала бы всех за обед.

Пока Джерри курил, она сделала ему сандвич с жареным мясом, добавив туда ломтик швейцарского сыра, как он любил, и поставила на стол тарелку с купленным для себя инжиром.