Нежелательная

Мы ждали конвоя в коридоре, поговорить со мной пришел невысокого роста пухленький эшник, не подходящий особо под стандарты. Мы встречались раньше. Он встал напротив меня, прислонился к стене и, как будто под грузом угрызений совести, начал свой монолог «Ну почему вы?». Глаза блестели, весь румяный. Признаться, я за тот день тоже много раз задавала себе этот вопрос. Несмотря на неодобрительную реакцию других, пухлый эшник все говорил про то, что это несправедливо, что именно я, что я умная и красивая, что я похудела благодаря тренировкам, что я могла бы открыть бизнес, не надо было связываться с политикой, что ему меня жалко. Говорил с претензией на искренность. В коридор вышел Толмачев, и разговоры закончились. Я спросила только, будут ли наручники. Мне ответили, что будут обязательно. Еще мне пообещали толпы тараканов и клопов, отвратительную еду и красочно расписали ужасы изолятора. Я никогда не жила в роскошных условиях, быт меня не пугал совершенно – эту тему оставили. Возле входа, со слов адвоката, меня ждали журналисты. Я спросила: «Сколько?» Толмачев с ухмылкой ответил: «Пятьдесят». Позже я узнала, что возле входа стоял один корреспондент «Коммерсанта» – Никита Королев. Не ради фото, скорее в качестве поддержки. Тем не менее вывести меня решили не с центрального входа, чтобы я в наручниках под объектив фотокамеры не попала. Конвой ехал долго. Наручники – это такой странный первый опыт, особенно когда рядом Валентин предлагает сфотографироваться вместе со мной, как с трофеем. Было уже очень темно. Меня проводили до автозака всей толпой, хотя конвоя хватило бы. В такой машине я была впервые. Вооруженный конвой сел на лавочку, а меня заперли в маленькой клетке. Ехали в полной темноте, пока конвой не включил видео в телефоне – это отвлекало. Я знала, что меня везут в изолятор Кировского ОВД, родного для меня. Этот ОВД задерживал меня на три часа в день рождения Путина, а позже накануне выборов Путина за расклейку стикеров «Стоп Путин». Географически понимала, где это, но, где там изолятор, не представляла. Мы долго не могли попасть внутрь, застряли во дворе. Так и сидели в темноте. На улице лаяли собаки. Время тянулось, менялась реальность.

***

Самый первый штраф за политику я получила за «несанкционированный» пикет в защиту Конституции России. Граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование. Пять тысяч рублей. Мне стало страшно и странно. Я всегда соблюдала закон и была той, кто требовал соблюдения закона от других. Почему я сижу в суде? Судил меня голубоглазый мужчина с волнистыми волосами по фамилии Федоров. Я представила, что на самом деле он искренний и совсем не злой. А потом он оштрафовал меня на пять тысяч. Я не стала рассказывать об этом семье.

Я начала выходить на акции протеста и участвовала в проекте «Вместо Путина». Это такой проект, в котором политики и общественные деятели предлагают себя как альтернативу действующей власти, отвечая на популярный аргумент «Кто, если не Путин?». В апреле 2017 накануне акции «Надоел», посвященной отсутствию в стране сменяемости власти, прокуратура выпустила странное заявление – признать нежелательной британскую организацию Open Russia Civic Movement. Было совершенно непонятно, что значит «нежелательная организация» и как это может нас коснуться. Экстремистская – да, понятно, да и сейчас всех подряд уже причисляют к экстремистским, а нежелательная? Когда я только пришла в «Открытую Россию», я знала, что на них постоянно давит государство, всячески мешает им заниматься проектами, а каждый год традиционно в офисах проходят обыски. Но мне не было страшно, потому что было стойкое ощущение, что я не делаю ничего криминального и хочу только лучшего для своей страны. Тогда мне казалось, что репрессии всегда происходят с кем-то другим.

Свой первый штраф за участие в деятельности нежелательной организации я получу за участие в дебатах. Штраф за участие в политических дебатах просто потому, что я представляю «Открытую Россию».

Для российской политики дебаты – очень редкое явление. Путин, например, ни разу за политическую карьеру не участвовал в дебатах, а я решилась. С единороссом. Готовить меня к дебатам с членом «Единой России», партией власти с худшей репутацией, которую только можно иметь, вызвалась целая команда. Мы обсуждали варианты вопросов и ответов, готовили список шуток и цитат. Я никогда не участвовала в дебатах и, конечно, волновалась, и прямо накануне мне позвонил Ходорковский, чтобы подбодрить и помочь с аргументами.