Нежданно-негаданно... (СИ)

В остальном особых различий, впрочем, не было. Те же самые, многие еще довоенные, металлические кровати, шкафы и комоды, сделанные дедом деревянные табуреты, совсем еще новенькие трельяж, пара кресел и прикроватная тумбочка. Та же дровяная плита на кухне и тот же холодильник «Север». А вот телевизор оказался совершенно другим — вместо старенькой «Весны» в комнате стоял совсем незнакомый телевизор со странным названием «Спутник», который при этом выглядел несколько современнее того, что он помнил из своего прошлого. Заинтересовавшись этим вопросом, Михаил быстро разыскал паспорт на телевизор и с удивлением узнал, что он произведен в 1965 году какой-то одноименной саратовской артелью, что вызвало откровенное удивление. «Артели» было каким-то полузабытым воспоминанием из прошлой жизни — когда-то он что-то слышал про существование при Сталине негосударственных организаций, производивший всякий ширпотреб вроде чашек с кастрюлями или пироженных с мороженным, но чтобы там делали телевизоры? Этого он не ожидал совершенно!

Впрочем, самый большой шок ожидал его позже… Когда, притащив из колонки пару ведер воды и растопив плиту, Михаил поставил на нее греться кастрюлю щей и кипятиться чайник и, зайдя в комнату, мельком глянул в зеркало трельяжа…

Это был не он! Точнее, не совсем он! Пацан в зеркале хоть и был очень похож, но не заметить различия было невозможно… Другой цвет волос — почти блондин вместо «темненького». Немного другой разрез глаз и немного другая форма носа. И хоть достаточно значительное сходство и было, но оно было примерно на уровне сходства меж собой двух братьев. Даже не близнецов!

— Твою мать! — удивленно таращась на себя в зеркало, произнес Михаил.

Разыскав в шкафу документы, он заглянул в свой паспорт, и тут его ожидало еще одно удивление. 27 июня 1949 года — такова была его дата рождения в этом мире. На два дня позже, чем в его реальности!

— Твою мать! — еще раз выругался Михаил.

Будь сейчас в доме батя, он бы наверняка отвесил ему подзатыльник за те ругательства, которые он изверг после осознания того, что он-то и не совсем уж он… Хоть по нынешним меркам он и был человеком современных взглядов, считающим, что воспитание должно вестись путем убеждения и разъяснения, но от подзатыльника в «особых случаях» оно все равно не спасало. Но сейчас батя был еще на работе, а потому можно было особо не таиться… Блин, а ведь родители неизбежно заметят произошедшие с ним изменения! И как он станет им все разъяснять?

Помыв рук в древнем умывальнике с «пипкой», Михаил уже думал садиться за обед, когда скрипнула дверь, и в дом из сеней буквально влетела Машка, его младшая сестренка, нынче — студентка электромеханического техникума, будущий технолог по металлообработке. Позднее она работала в цеховом техбюро авиазавода…

— Привет, Миш! — скинув с себя одежку, забежала на кухню Машка. — Как там, в школе?

— Привет, Маш! Да все отлично, по физике и трудам пятаки получил. У тебя-то как дела?

«Блин, какая ж она все же молодая еще», — глядя на сестру, думал тем временем Михаил. Шестнадцать лет еще — тоже, как говорится, вся жизнь впереди… Девчонка-девчонкой еще, со своими мечтами и верой в светлое будущее и в неизбежное торжество коммунизма. Кто не может и подумать о том, что когда-то придется бросить работу на заводе и идти работать в лифтерку, среди крыс и тараканов, и считать каждую копейку, экономить на всем, на чем только можно… Суки! Сколько судеб поломают эти буржуйские выкормыши! Пристрелить бы к чертям собачьим «комбайнера» с его прихлебателями! Устроить гадам новые «сталинские репрессии», про которые станет так модно верещать на закате Советской власти!

— А что может у меня не так быть? — хитро прищурившись, усмехнулась сестра. — Как всегда все прекрасно! О, супец готов! — увидев на столе парящую кастрюлю со щами, обрадовалась сестра. — Ты свинью с курами кормил?

— Нет, не успел еще, — осознав, что совсем и забыл про то, что у них в эти годы скотина была, ответил Михаил.

— Я тогда сейчас сбегаю, а ты пока щей налей, — ответила Машка.

Минут через десять Машка зашла домой — заодно, запустив прибежавшую домой свою тезку-кошку. Собак они никогда не держали из-за того, что мать Михаила их терпеть не могла, а вот кошки были всегда. Да и в частном доме без кошек никуда — а то быстро мыши разведутся! Дальние потомки этой кошки будут жить в их с женой доме и в 90-е. К счастью, они были не особо-то «плодовиты», принося 2–3 котят в год, а как хороших крысоловов их всегда хорошо разбирали…

Быстро раздевшись, машинально, явно по привычке, пощупав трубу отопления и помыв руки, сестра выложила из авоськи буханку вкусно пахнущего серого хлеба, уселась за стол и начала уплетать щи так, что Михаил даже удивился!

— Жрать хочу как волк, — между делом прокомментировала Машка.