Неземной

Леру начало трясти. Внизу живота творилось что-то невообразимое. Там бушевал ураган. Горячо, влажно, пусто. Острая пульсация начинала причинять почти нестерпимую боль.

Она даже не поняла, что начала тихонько хныкать, отставляя бедра назад, чтобы Командующий наполнил ту адскую пустоту, которая сводила с ума. Ей хотелось чувствовать растяжение и обжигающую наполненность.

Едва слышно она попросила:

— Каллидий…

Лера не ожидала, что он сдернет ее со стола и развернет лицом к себе. Его лицо выглядело жутко. От глаз потекли алые огненные ручейки, которые светились, словно огненные искры. Его кожа потрескалась, как высохшая в степи земля.

— Не смей так меня называть. Никогда.

Страх начал вытеснять возбуждение. Он держал ее за плечо, впиваясь в кожу. Он сломает ей руку. Синяки точно останутся. Даже по имени называть его нельзя. А она еще на что-то надеялась. Переживала о нем. Рабыня. Жалкая, никому не нужная рабыня. От этого еще унизительнее было ощущать липкую влагу, стекающую между бедер.

Резкими рывками он развязал узел на ее запястьях и высвободил руки.

На его странным лице вновь была маска. Жестокости. И ненависти. Черты исказились, скрывая что-то гораздо более глубокое. По щеке вдруг скользнуло что-то горячее, глаза защипало. Командующий коснулся ее кожи, собирая теплую влагу. Лера увидела на подушечке его пальца крошечную капельку. Она плачет? Почему? От обиды? Унижения? Боли? Понять бы саму себя.

— Я ненавижу это имя. И не хочу слышать, как ты меня им называешь. — Он коснулся ее рта влажным от ее соков пальцем. — Эти губы должны произносить совсем другое.

Лера снова запуталась и уже не понимала, как выбраться из этой паутины. Она не понимала его. Старалась. Но не понимала.

Как ни старалась, не смогла сдержать обиду:

— Рабыня не достойна произносить имя великого Командующего? — И только после того, как произнесла это вслух, поняла: он сказал, что ненавидит собственное имя. Ненавидит.

Он немного грустно улыбнулся:

— Разве я сказал это?

Лера помотала головой, признавая свою ошибку:

— Я ничего не понимаю. Что можно делать, что нельзя. Чего ты от меня хочешь?

Он неожиданно отстранился от нее. Даже отошел на шаг назад.

— Ты все поймешь. Чуть позже. Осталось совсем немного. И у тебя будет все. — Его глаза сверкнули, а трещины на коже стали больше. Алое сияние в них сменилось голубым. — Одежда, драгоценности, слуги, чертоги, бескрайние земли. Все, кроме свободы. Ты моя.

Лера тяжело вздохнула. Грудь поднялась, и взгляд Командующего тут же сосредоточился на ней. Соски стремительно набухали. Так быстро и резко, что стало больно.

Он снова говорил что-то непонятное. Загадки-загадки, сплошные загадки. Как за якорь мозг зацепился за одно-единственное слово. Чертог. Где-то она его уже слышала… Думать о том, что он еще сказал, она не могла.

Командующий снова толкнул ее к столу. На этот раз уложил на спину. Волосы разметались вокруг головы. Пьяным взглядом он блуждал по прядям, упавшим на плечи.

— Подними вверх. — Он подхватил ее ногу под коленкой и задрал вверх, прижимая к плечу.

Леру затопило краской стыда. Она еще никогда и не перед кем так не раскрывалась. Ничего не утаить. Он мог видеть все. Каждую капельку на внутренней стороне бедер. И как разошлись лепестки плоти.

Тяжело дыша, Лера наблюдала за тем, как он срывает с себя одежду. Пуговицы кителя полетели на пол, стуча в каком-то особенном колдовском ритме. Он избавился от штанов и предстал перед ней совершенно обнаженным. Лера впервые видела его голым, и это не могло не шокировать. Без одежды он казался еще более огромным и пугающим. Все эти мышцы, почти прорывающие кожу, и канаты натянутых вен приводили в животный ужас. Лера не могла заставить себя посмотреть вниз. Она помнила, каким огромным ей показался его член в первый раз, но сейчас…

Сейчас все было ярче и четче. Не замутнено шоком и ужасом перед угрозой изнасилования. Сейчас она могла видеть его полностью.

Командующий застыл. Не двигался, словно давая ей разглядеть себя. Привыкнуть. Даже оценить. И она поддалась. Перестала гипнотизировать глазами его широченную грудь и проследила за тонкой дорожкой темных волосков. На его груди почти не было волос, и это до смешного напоминало Семена. Глупо, что она нашла между ними что-то общее, но почему-то именно эта мысль мешала отстраниться и расслабиться. Лере все время чудилось в нем что-то неправильное. И жуткие трещины, которые опускались теперь уже и на шею, только добавляли ощущения неправильности.

Лера посмотрела еще ниже. Он весь был как ствол дерева. Огромный, прямой и шершавый. Грубая мощь, которая прет напролом. Когда он стоял позади было намного легче и проще. Еще хуже стало, когда Лера увидела его член.

Ей захотелось зажмуриться. Нет… Она не может позволить ему засунуть в нее ЭТО. Огромная дубина. Покачивающаяся напротив его живота, совсем немного недостающая до пупка. То же уродливое переплетение выпуклых вен. Горло сдавило.

Командующий вдруг ухмыльнулся:

— Не нравлюсь?